Свора девчонок. Кирстен Фукс

в конверте от этих «Диких девчонок» оказалась куча всякой мелочевки: лупа, сигнальный свисток, складной стаканчик для чистки зубов. И на всем было изображение умной белочки Смекалочки. На шее – черный галстук, а вместо ушей с кисточками – две косички. Выглядело все это добро так, словно появилось на свет еще во времена детства моих родителей и с тех пор совершило кругосветное путешествие в грузовом контейнере: лупа поцарапана, складной стаканчик самопроизвольно складывается, а из свистка сыплется песок. Неужели обязательно, чтобы все эти штуки были такими потрепанными, типа специально состаренными? Как когда делают карту сокровищ и подпаливают зажигалкой края? Это что, лагерь для десятилеток?

      Я спросила у мамы, что в объявлении говорилось про возраст участников. Она отыскала газетную вырезку. Крошечная бумажка. Наверняка из самых дешевых объявлений, которые можно подать в газету. Там было написано «от четырнадцати лет». Тут я испугалась: ведь там могут быть и восемнадцати-, и даже девятнадцатилетние девушки. А они же другие, не такие, как я. Рядом с ними я всегда чувствовала себя фруктовой мушкой.

      Наконец я нашла в конверте еще один листок. Список вещей, которые необходимо взять с собой, и того, что брать не стоит. Не нужно было брать, например, фонарик – «предоставляется лагерем». Нужны были спальный мешок, пинцет для извлечения клещей, зажигалка, трекинговая обувь (походных ботинок у меня не было, пришлось покупать специально), накидка от дождя (ее тоже не было; мы купили дешевую; лучше бы взяли что-нибудь подороже), нож в футляре или складной (и этого у меня не было; дал папа со словами, что этот нож трижды ему спасал жизнь, и настоятельным требованием привезти его обратно; да-да, сказала я), часы со стрелками (опять – мимо; мы купили дешевые; тут тоже не надо было скупиться – дешевые часы остановились, промокнув на третий день поездки, когда все только-только начиналось).

      В день отъезда, когда мама везла меня к автобусу, я все еще надеялась, что меня кто-нибудь возьмет и похитит. Место встречи – берлинский автобусный вокзал. Отправление – 21 час.

      – Классно как, что вы ночью приезжаете! – мама похлопала меня по бедру. – Это же круто!

      – Не, не круто, – отозвалась я. Практичная куртка для досуга на свежем воздухе зашуршала, когда я скрестила руки на груди.

      Припарковаться у автовокзала мама не смогла, и никто из девчонок, с которыми я должна была провести следующие недели, не видел, как я выхожу из этой немыслимой машины. На ней написано «Кристальная чистота – Новак и Новак». Я ненавижу эту машину, потому что в ней только два места спереди. Сзади, среди грохочущих швабр и ведер, еще крошечное откидное сиденье с ремнем безопасности на бедрах. Когда мы ездим втроем, я сижу сзади и ничего не вижу – окна-то заклеены рекламой. Никогда, никогда, никогда на этой машине не будет надписи «Новак, Новак и Новак»!

      Но в тот день, когда мы уезжали в лагерь, я ехала спереди. Сзади стоял мой рюкзак. Прежде чем выйти из машины, я посмотрелась в зеркало