Знаменитый Каталог «Уокер&Даун». Давиде Морозинотто

грязные ноги о тряпку перед дверью.

      Мама перемешивала в котле рыбный суп – мой любимый! В кухне стояла ужасная духота. На стенах был всюду налёт из жирных пятен, над деревянным столом – туча мух, которые вели схватку за крошки не хуже давешних свиней.

      Увидев меня, мама подняла голову и откинула с глаз прядь волос. С тех пор как умер отец, она всегда одевалась в чёрное, а из-под закатанных рукавов виднелись такие мускулы, что она могла бы потягаться в «железную руку» даже с мистером Дюбуа, нашим местным силачом.

      – А, вот и ты, – сказала мама.

      – Прости, что так поздно, мы немного задержались с работой…

      – А как там Мишель?

      Мишель был младшим сыном Фабронов.

      – Нормально. Мы провозились с крышей весь день, да ещё на такой жаре…

      Мама взглянула на меня. Всего на мгновение. И в это самое мгновение я понял: что-то не так.

      – Ах, вот как? – заметила она. – Что ж, я рада, что Мишель уже может лазать по крышам. Не думала, что он так быстро поправится…

      Теперь я совершенно точно знал, что что-то не так.

      – В три часа мистер Фаброн заходил к нам, – продолжала мама, – чтобы одолжить бричку. Мишель упал с лестницы и сломал ногу, его нужно было срочно везти в посёлок к доктору Брауну.

      Отцу Эдди.

      – И знаешь, что самое странное? Сарай Фабронов, оказывается, не нуждается ни в какой починке… А когда мы приехали в посёлок – я, конечно же, отвезла их самолично, – доктор Браун уже обегал всю округу в поисках Эдварда. Он спросил меня, не отправились ли вы снова на байу играть в ваши глупые игры… Ты же знаешь, как там опасно!

      Я так глубоко вздохнул, что вздох этот отозвался в пальцах ног щекоткой…

      – Прости, мам.

      Мама была темнее, чем её чёрное платье.

      – А не хочешь ли ты поведать мне, чем занимался весь день, вместо того чтобы помогать Фабронам?

      – Мы с Эдди гуляли, – признался я. – Ловили рыбу.

      – И где же ваш улов? Может, добавим его в суп?

      Конечно, у меня не было с собой ни рыбёшки: выудив наши три доллара, мы тут же вернулись в Убежище.

      Мама покачала головой:

      – Те Труа, ты ведь уже не маленький…

      Я прекрасно знал, чем всё это закончится, и, если честно, нисколечко не желал это выслушивать, потому что каждый раз, когда мама так мрачнела, у меня сжималось сердце. Поэтому я молчал, понурив голову, пока она меня отчитывала, и в конце концов мама сказала, что я отправлюсь спать без ужина, а то ведь, наверное, мы с Эдди уже слопали кучу рыбы. И что будет ещё лучше, если с этого момента я стану вести себя как полагается.

      Я так проголодался, что мог бы запросто выхлебать весь котелок, ещё бы и вылизал его в придачу, но я лишь вздохнул и молча поплёлся в свою комнату. Что ж, сам дурак – пару рыбёшек мог бы и прихватить для мамы.

      Наша комната на втором этаже, она совсем маленькая, но спим мы там вместе с братьями. Только у Чака есть собственная комната, потому что он самый старший. Так что мне редко выпадало побыть одному, когда никто не путался под ногами.

      Я плотно прикрыл дверь и на всякий