Гость Дракулы (сборник). Брэм Стокер

здесь через два месяца после моего отъезда, ибо четырех недель будет вполне достаточно.

      – Искренне благодарю вас, сэр, – ответила она. – Но я не могу спать за пределами своего дома. Я живу в богадельне Гриншоу, и если я проведу хотя бы одну ночь под другой крышей, то лишусь единственного жилья. Там очень строгие правила, и есть много желающих занять вакантное место, так что я не могу рисковать. Не считая этого обстоятельства, сэр, я буду рада приходить сюда и заботиться о домашнем хозяйстве, пока вы живете здесь.

      – Сударыня, – поспешно ответил Малькольмсон. – Я выбрал это место ради уединения, и можете поверить, что я благодарен покойному мистеру Гриншоу за организацию столь замечательной богадельни – ведь теперь я избавлен от главного искушения! Сам святой Антоний не мог бы пожелать большего!

      Пожилая женщина хрипло рассмеялась.

      – Ах молодые джентльмены! – сказала она. – Вы ничего не боитесь, а в таком месте вы получите доподлинное уединение.

      Она приступила к уборке, а вечером, когда Малькольмсон вернулся с прогулки – он всегда брал с собой какую-нибудь книгу для изучения на природе, – то обнаружил, что его комната прибрана и чисто выметена, в старом камине пылает огонь, горит лампа, а на столе накрыт ужин, приготовленный из превосходной снеди миссис Уитхэм.

      – Вот это настоящий уют! – произнес он, потирая руки.

      После ужина, когда Малькольмсон поставил поднос с посудой на другом конце большого обеденного стола, он снова достал книги, подложил дров в камин, подровнял фитиль лампы и приступил к серьезной работе. Он безостановочно читал и вел записи до одиннадцати вечера, а потом немного отвлекся, чтобы подложить еще дров, снова подровнять фитиль и заварить себе чаю. Ему всегда нравился этот напиток, и во время учебы в колледже он допоздна засиживался за работой и пил чай. Все остальное было для него непозволительной роскошью, но чай он поглощал с удовольствием и в большом количестве. Огонь в камине полыхал, сыпал искрами и отбрасывал причудливые тени на стены старинной столовой, пока он потягивал горячий чай и наслаждался ощущением своей обособленности от других представителей человеческого рода. Тогда он впервые заметил, какой шум производят крысы.

      «Они не могли так возиться все время, когда я был занят чтением, – подумал он. – Иначе я бы непременно услышал это!»

      Теперь, когда шум усилился, он довольствовался мыслью о том, что это новое ощущение. Было очевидно, что сначала крысы испугались его присутствия, огня в камине и света лампы, но со временем они осмелели и теперь резвились, как хотели.

      Как шумно они возились, и какие странные звуки они издавали! Стуча коготками, они шастали вверх-вниз за стенными панелями и над потолком; они что-то грызли, скреблись и царапались. Малькольмсон улыбнулся, когда вспомнил слова миссис Демпстер: «Призраки – это крысы, и не думайте ничего другого!» Когда чай начал оказывать стимулирующий эффект на его интеллект и нервную систему, он с радостью