Сказка о Меркуле удальце. Игорь Дасиевич Шиповских

а ушибы быстро заживут… – не желая более задерживать Меркула, отговорилась от него девица, а сама всё платочком лицо утирает, от слёз избавляется. Ну, Меркул видит такое дело, и ему уже не до девицы стало, раз он ей более не надобен, так и делать тут ему нечего, платочек ей свой оставил и говорит.

      – Ну что же,… коли отпускаешь ты меня, то поеду я,… но только уж не дальше в лес, а наоборот, назад!… Вернусь на большую дорогу да домой направлюсь, а то счастья мне здесь не видать, лишь беду приношу… – мигом отозвался он, развернул рысака, коляску, вскочил в неё да понёсся вон из лесу. А девица так лежать и осталась.

      Правда недолго она лежала, минут через пять встала, отряхнулась, платочек Меркула аккуратно сложила, в сарафан убрала, голову вскинула, косу поправила, и такой красавицей оказалась, что во всём белом свете днём с огнём не сыскать. Глаза большие, изумрудом отливают, брови дугой, уста алые, сахарные, улыбка белоснежная. Да и фигуркой удалась девица; стройная, статная, всё при ней. Вот только после падения чуть прихрамывать стала, но идёт ровно, уверенно. Подобрала своё лукошко с ягодой и дальше по своим делам пошла.

      3

      А тем временем Меркул домой едет и ни сном, ни духом не знает, не понимает, какую он красавицу в лесу с ног сбил. Хотя это вполне объяснимо, ведь он вдел-то её лишь лежащую на земле, да с перекошенным от боли лицом, тем более глаза у неё были все в слезах, где уж тут заметить, что они изумрудного цвета. Одним словом Меркул с испугу не рассмотрел, насколько девица красива и обворожительна, а потому едет и удивляется.

      – Ну, вот что к чему я туда попёрся?… чуть на смерть девицу не задавил,… но и она простушка тоже хороша,… идёт и на дорогу не смотрит!… Небось, ещё и дурёха,… ума нет, лишь одни впечатления!… Вон, «барином» давай меня кликать,… ха-ха,… ну, явно деревенщина!… Хорошо ещё, что я от неё так ловко отделался,… ха-ха!… А навязчивая мысль подсказывала, мол, своё счастье в лесу встречу,… а встретил деревенскую дурёху!… ха-ха-ха… – едет да посмеивается над пришедшей ему в голову навязчивой мыслью. И вроде уж совсем её на смех поднял, как тут вдруг опять она к нему пришла.

      – Ты чего это хохочешь глупец?… я его верным путём послала, а он счастья своего не разглядел, и теперь смехом исходит!… Ну, я же тебе объясняла, что я мысль непростая, и пришла к тебе с добрыми намереньями,… меня ещё голосом проведения называют,… я заранее предупреждаю людей о разных перипетиях, что их ждут;… о счастье и горе, о беде и радости,… в общем, обо всём!… А ты всё пропустил, ну что же ты так,… эх, Меркул-Меркул… – укорила его мысль, а он спорить с ней взялся.

      – Это что же, ты мне, деревенщину в виде счастья предрекла?… вот же подсунула,… и думала, я с ней сразу счастлив буду?… Да ты хоть на лицо-то её видела?… вся перекошенная, словно её паралич разбил,… лежит скособоченная, скрюченная,… наверняка ещё и горбатая!… А ты мне тут про счастье толкуешь,… голосом проведения себя величаешь,… хотя на самом деле ты просто вздорная мыслишка!… И больше не тревожь меня!…