Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века. Рейнхарт Дози

А твой сын, сидя на коне, взирает на нас с презрением.

      – Вам нечего опасаться моего сына. Возьмите деньги и уезжайте. Если вы, конечно, действительно сборщики десятины.

      – Твое поведение показывает, что нам сказали правду. И ты, и твои соплеменники воевали за Ибн-Зубайра.

      – Нет, мы не воевали за него. Мы платили ему дань, это правда. Мы, бедуины, никогда не вмешиваемся в государственные дела, только платим дань правителю земли.

      – Докажи истинность твоих слов – прикажи сыну спешиться.

      – Зачем вам мой мальчик? Юноша испугался, увидев вооруженных людей.

      – Прикажи ему спешиться. Ему нечего бояться.

      Старик подошел к сыну и попросил его спешиться.

      – Отец! – взмолился юноша. – Они убьют меня. Я вижу это по их безжалостным глазам. Дай им, что хочешь, и позволь мне позаботиться о себе самому.

      Старик вернулся к кельбитам и сказал им:

      – Мальчик боится за свою жизнь. Возьмите деньги и идите с миром.

      – Мы ничего не возьмем, пока твой отпрыск в седле.

      – Он все равно меня не слушает. Да и зачем он вам?

      – Хватит! Ты доказал, что тоже бунтовщик. Раб, неси мои принадлежности для письма. Мы здесь закончили. Осталось только написать предводителю правоверных, что Абдуллах, внук Оейны, препятствовал нам в выполнении нашей миссии среди бени фезара.

      – Не надо, прошу вас. Я не делал ничего подобного.

      Не обращая внимания на мольбы старика, Ибн-Бахдаль написал письмо и отдал его всаднику, который немедленно направился в сторону Дамаска. Абдуллах, словно громом пораженный, закричал:

      – Не обвиняйте меня так несправедливо! Именем Аллаха, прошу вас, не зачисляйте меня в бунтовщики. Я готов выполнять все приказы халифа.

      – Заставь своего сына спешиться.

      – Мы привыкли не верить вам; обещайте, что с ним не случится ничего плохого.

      Кельбиты торжественно дали соответствующее обещание, и Абдуллах крикнул сыну:

      – Будь я проклят, если ты немедленно не слезешь со своей лошади!

      Джад подчинился. Он спешился, отбросил копье и медленно направился к кельбитам.

      – Это будет плохой день для тебя, отец мой, – сказал он. Когда тигр играет со своей жертвой, он долго треплет ее в когтях, прежде чем расправиться ней. Так и кельбиты начали с оскорблений и глумления над молодым человеком. Затем они связали его и оттащили на скалу, где было удобнее избивать его. Бьющийся в смертной агонии юноша бросил на отца последний взгляд, в котором была грусть, боль и упрек.

      Кельбиты, хотя и были дикарями, все же чувствовали некоторое уважение к сединам старика и не стали проливать его кровь. Он избили его и бросили на песке. Через некоторое время старик пришел в себя, но, терзаемый раскаянием, постоянно бормотал:

      – Я забуду все несчастья, приключившиеся со мной в этой жизни. Но никогда мне не забыть взгляда моего сына, которого я собственными руками отдал палачам.

      Конь Джада отказался уходить от тела своего мертвого хозяина. Опустив голову, верное