Диалоги с Евгением Евтушенко. Соломон Волков

ночи. Байковский выкупил у него крестьянку украинскую, женился на ней. Потом помещик продолжал преследовать крестьянок, была история с сестрой жены Байковского и другими девушками. И мой предок возглавил восстание крестьян.

      Волков: Необычная ситуация.

      Евтушенко: Они пустили красного петуха подожгли помещичий дом. И после этого деревню эту просто стерли с лица земли.

      Волков: Прислали карателей?

      Евтушенко: Да. И не просто стерли с лица земли – даже из ведомостей деревня исчезла, чтоб памяти о ней не осталось. Я даже не знаю, как она называлась, знаю лишь, что это было на Житомирщине. И отправили всех в Сибирь. Примерно тысяч за восемь километров. Только стариков и детей сажали на телеги, а все остальные шли пешком и в кандалах. Моему, кстати, прапрапрадеду не собирались надевать кандалы – он все-таки был дворянином. Ну, так… решили сделать поблажку. А он потребовал, чтоб надели. Потому что хотел наравне с другими страдать.

      Волков: Сцена из Достоевского, да?

      Евтушенко: Да. На поселение Зимаони и были сосланы. Там много и поляков, и разных других сосланных. Между прочим, была у нас и синагога небольшая, и костел был, и кладбище. Даже, в общем, какие-то сословные были перегородки.

      Вообще название Зима происходит от бурятского слова «зэмэ». Слово это означает, если перевести, «вина».

      Волков: «Вина» как чувство вины?

      Евтушенко: Да, вины как виноватости. Потому что жили там виноватые, осужденные. Если точно говорить, то это станция Вина. Они были виноватые без вины.

      Волков: Поскольку сосланные, да…

      Евтушенко: Так что название происходит не от слова «зима», это уже просто переделали, как понятнее…

      Волков: Получилось красиво.

      Евтушенко: Получилось очень красиво. И первый, кто написал стихи о станции Зима, говорят, был Дмитрий Кедрин – замечательный поэт, которого я знал наизусть.

      Волков: Вы его не встречали, Кедрина?

      Евтушенко: Ну как я его мог встретить, когда он был выброшен из электрички в сталинское время после того, как его вызвали на допрос[3].

      Говорят, что где-то есть в Сибири

      Маленькая станция Зима.

      Там сугробы метра в три-четыре,

      Там не затихает тишина…

      Чудные строчки, не правда ли?

      Еще Иван Шмелев написал очень интересную историю – там же в Гражданскую войну было страшное кровопролитие. Потому что через станцию Зима – через деповский такой центр – проходили все разные эшелоны: красные, белые…

      Мой папа построил там дом, который сохранился, в общем-то. Когда пришла пора меня рожать, на станции Зима закрыли родильную. А в Нижнеудинске был хороший родильный дом, совсем рядом с железнодорожной станцией, прямо напротив. Там я и родился. Пока мама была в родильне, папа мой играл в карты с начальником станции – бывшим колчаковским офицером. Тот проигрывал деньги, и деньги эти были у него не свои. Папа мой сказал тогда: «Давайте так: скажите мне просто, сколько тут казенных денег, и

3

В истории гибели поэта Д. Кедрина (1907–1945) до сих пор остается много вопросов.