Смятение. Даниэла Стил

сказал это так, словно она была стриптизершей в ближайшем ночном клубе и мечтала попасть на страницы желтой прессы. Глэдис покраснела от возмущения.

      – Послушай, Дуг, ты не понимаешь… При чем тут тщеславие? Мне нравится фотожурналистика, но это не мешает мне любить тебя и детей. Эти две вещи вовсе не исключают друг друга, скорее – наоборот…

      – В твоем случае – исключают! – перебил Дуглас.

      Он сказал это почти с угрозой, и Глэдис неожиданно рассердилась. Перелет из Лондона утомил ее, время приближалось к двум часам ночи, и ей ужасно хотелось спать. И все же она решила выяснить отношения до конца.

      – Что это значит? – спросила она ледяным тоном. – Что ты хочешь сказать?

      – Ты прекрасно знаешь – что. Я предупреждал тебя перед отъездом, но если ты забыла – могу повторить: в День благодарения все нормальные семьи собираются вместе за столом, но ты предпочла бросить нас и уехать, потому что тебе так захотелось!

      – Я вовсе не «бросила» вас, как ты выражаешься. Во-первых, я заранее приготовила вам праздничный ужин, а во-вторых… Во-вторых, ничего страшного не произошло, ведь так? Кроме того, я не понимаю, почему у меня не может быть своих дел? Помнишь, летом ты не мог приезжать в Харвич по выходным, потому что ты работал? Вот и я работала, кстати, впервые за семнадцать лет. И не моя вина, что мне пришлось пропустить один День благодарения. Дети, по-моему, прекрасно это пережили, и я не понимаю, почему ты делаешь из этого трагедию!

      – Потому что я не могу спокойно смотреть, как ты разрушаешь нашу семью, – упрямо твердил Дуг. – Ты права – мне действительно приходится много работать, поэтому, когда я дома, ты должна быть со мной, со своей семьей, а не бог весть где!

      – Если ты думаешь, что твои интересы мне безразличны, это не так. Я не понимаю только, с чего ты решил, будто только твои интересы и твои желания имеют значение? Почему весь мир должен вращаться исключительно вокруг тебя? Почему все мы должны делать только то, что ты хочешь и что ты скажешь? – Тут Глэдис подумала, что именно в этом и заключается суть происшедших с ними перемен. Она осознала себя личностью, обладающей собственной волей, собственными желаниями и интересами, а Дуглас никак не хотел этого признавать. – Неужели ты не замечаешь очевидного? – спросила она. – Меня не было целую неделю, но никто из детей не умер, не заболел и не превратился в малолетнего преступника! И даже если вам пришлось немного поскучать, то почему бы и нет? Ведь эта поездка пошла мне на пользу – неужели ты не видишь этого, Дуг?!

      Она все еще пыталась докричаться до него, но все было напрасно.

      – Я вижу только, что ты собираешься продолжать в том же духе. И меня это не устраивает, – сказал он хмуро. – Или ты будешь вести себя как все нормальные жены и матери, или…

      В его голосе снова прозвучала угроза. Дуглас хотел держать ее, как прежде, на коротком поводке, но Глэдис не собиралась позволять ему и дальше командовать собой. Не слепое подчинение, а любовь – вот что было ей нужно, но Дуг никак не хотел ей этого дать. Или просто не мог.

      – Очень