Солги со мной. Сабин Дюран

шла ей. Несмотря на очевидно зрелый возраст, она чем-то напоминала ребенка. Ничего особенного, однако более привлекательная, чем остальные экземпляры.

      – Я Элис. Мы уже встречались.

      Что-то знакомое в ней действительно было, но я никак не мог вспомнить.

      – В самом деле?

      Не опуская руки, она склонила набок голову.

      – Элис Маккензи.

      Эндрю отлепился от фортепьяно.

      – Не узнаешь, Пол? Вы с Элис виделись. Ну хотя бы той ночью в Греции!

      Засмеялся.

      У ног моих разверзлась пропасть. Вспоминать Грецию я не любил… Игнорируя протянутую руку, наклонился и чмокнул Элис в щеку.

      – Разумеется, – ответил я.

      Она приподняла ко мне лицо и застыла.

      – Вы курили. Запах…

      Я поднял руки, как будто сдаюсь.

      Она наклонилась ближе, коснулась руками ворота моей рубашки и втянула носом воздух.

      – Не извиняйтесь, это восхитительно!.. Ладно, пора на кухню, меня там заждались.

      Снова исчезла. Эндрю проводил ее взглядом.

      – Какая же Элис удивительная! – придвинулась Бу. – Настоящий ураган энергии!

      – Что вы говорите!

      Мне она показалась вполне заурядной.

      – Да, просто что-то невероятное! – подтвердила Бу и возвысила голос: – Эндрю, сколько ей было, когда умер муж?

      Эндрю обернулся, задумчиво прикрыл глаза.

      – Хм… Десять лет, как Гарри… Да, тридцать с хвостиком. Дети были еще совсем маленькие.

      – Печально, – вставил я. – Рак?

      – Надпочечников, – ответила Бу. – Большая редкость. У него болел живот. Думали, аппендицит. К тому времени, как разобрались, пошли метастазы. Сгорел за три месяца. Но она такая сильная! Держалась ради детей!

      В голосе Бу вместе с уважением сквозило самодовольство, словно, восхваляя Элис, она приобретает часть ее святости.

      – Замечательная мать! – добавил Эндрю. – И высокопрофессиональный адвокат. Не хапуга, не акула бизнеса вроде меня. – Он помедлил, давая нам время мысленно ему возразить. – Работает в «Талбот энд компани». Слыхал? Юридическая консультация в Стоквелл, довольно известная. В основном представляет интересы беженцев.

      – И жен, которых избивают мужья, – прибавила Бу.

      – А еще – в разных объединениях. «Женщины против сексуального насилия», «Женщины за права женщин», «Женщины за права беженцев»… Всего не перечислишь.

      – Это она начала кампанию «Найди Джесмин», – заявила Бу таким тоном, будто я обязан знать, о чем она, черт подери, говорит.

      – Вы знакомы, – повторил Эндрю. – В ту ночь на Пиросе. Мы ужинали на пристани – и тут ты. Забыл?

      – Я был не в лучшей форме, – осторожно отозвался я, опираясь на спинку стула.

      – Да, старик, ты тогда немного перебрал. Нагрузился, скажем так.

      Я шутливо почесал голову.

      – Солнечный удар.

      Эндрю щелкнул языком.

      – Рецина!

      Я бросил взгляд на Бу.

      – С тех пор – ни капли! Терапия через отвращение.

      На ее щеках заиграли глубокие