Будем квиты. Лаура Тонян

как ролик был прерван стараниями Аарона, на сцену вышла твоя сестра. Она рассказала о поступке Галлахера-младшего и призналась, что ничуть не жалеет о том, что проучила его. А отец Рона по слухам не из-за позорного видеоролика не подпустил сына к должности управляющего, а из-за речи Сэм.

      Шеннон внимательно следит за моей реакцией, а потом говорит:

      – Мистеру Галлахеру твоя сестра понравилась, но не его сыну. Аарон ненавидит её, поэтому он так сегодня отреагировал. Я не рассказывала тебе о выходке Саманты, потому что Джек меня попросил.

      – Джек попросил? – почти что кричу я. – Но почему?

      – Он придурок, – рычит Шеннон. – Ему была интересна реакция Аарона, и он, наверняка, ею наслаждался. Прости меня, Агнес. Я проиграла ему в шахматы одно желание.

      Шеннон складывает руки как для молитвы, и я вздыхаю. Ненавижу то, как поступил со мной Джек. Нужно было сразу сказать про инцидент, с которым связана моя сестра, и я бы сюда не приехала.

      Провожу рукой по длинным волосам, а потом снова вздыхаю.

      – Я хочу уйти отсюда, – признаюсь я.

      Шеннон с Келли понимающе кивают.

      Я поднимаюсь на ноги. Шеннон отворяет дверь настежь. Вечеринка продолжается, как будто ничего и не произошло. Какой-то парень с серьгой в ухе, прижав ладонь ко рту, забегает в уборную, в которой мы только что находились и выворачивает свой желудок в унитаз. Ужасно!

      Я спускаюсь вниз по лестнице и в углу в кресле замечаю Джека. Он пьян и ухмыляется мне, а я показываю ему фак. Никогда раньше так не делала, но раньше я ни разу и не посещала подобного рода мероприятия. Когда я подхожу к входной двери, меня окликает знакомый голос. Шеннон и Келли оборачиваются вместе со мной. Это Аарон. Его голубые глаза всё так же враждебно меня оглядывают. Как будто я – дичь, а он – охотник. Как будто он хочет меня уничтожить.

      – Выметайся прочь из моего дома, – протягивает он, опираясь плечом о стену и отпивая пиво прямо из бутылки.

      Что за манеры у этого идиота?!

      – Я уже собралась уходить. Не волнуйся.

      Когда я отворачиваюсь, он вдруг говорит:

      – И передай своей сестрёнке, что я так просто это не оставлю. Передай ей, что я отомщу.

      В ответ я лишь усмехаюсь, но он не видит этого. Я думаю о том, что он сегодня сделал мне очень больно и не только физически. Поэтому, думаю, что он заслужил кое-что.

      Я поворачиваю лишь голову в сторону Аарона и поднимаю средний палец вверх. Люди вокруг ахают.

      – Засунь себе это в задницу, урод, – произношу я нарочно медленно.

      И выхожу за дверь. Я слышу лишь его ругань, когда оказываюсь на улице и то, как разбивается стекло обо что-то деревянное. Шеннон и Келли дают друг другу «пять», весело посмеиваясь.

      Глава 4

      Агнес

      Под песню Джона Ньюмана «Кам энд гэт ит» я паркую свой серебристый «Субару Ипреза Седан», который пригнал мне папа вчера, на парковке, находящейся рядом с музыкальной школой. Говорят, совсем скоро и в Палм-Бей должны открыть собственную студию