Будем квиты. Лаура Тонян

сделайте это прямо сейчас, – отец Эмили разводит руки в стороны. Его голос полон боли – кажется, этот Совет значит для него намного больше, чем я думаю. – Мы стали менее сплочёнными. Мы были такими раньше, а теперь у меня такое чувство, будто вы только терпите присутствие друг друга.

      Даже я расчувствовалась, хоть я впервые здесь. Однако невооружённым глазом видно, что Люк не теряет надежды изменить положение. В нём полно энтузиазма, и он готов поделиться им с нами.

      – Я сделал выводы и считаю, что лучшим решением будет, – он выдерживает паузу, а потом, спустя пару секунд выдаёт: – поход. Мы пойдём в поход через три недели.

      Сначала в комнате царит мёртвая тишина, и только через минуту заговаривает человек, который, я думала, сегодня не вернётся. Джереми появляется в дверях, он фыркает:

      – Вообще-то, мы уже ходили в поход осенью.

      Люк оборачивается к нему. Его брови взлетают вверх.

      – О, мистер Кейтон! – голосом, полным иронии, произносит мужчина. – Вы вернулись.

      Джереми опускает руки по швам и свободной походкой проходит на своё место.

      – Зачем снова идти в поход? Куда ты собрался нас вести, Люк?

      И тогда председатель берёт в руки чёрный портфель, достаёт оттуда какие-то брошюры и оставляет сумку на столе. Он идёт по кругу, каждому отдавая экземпляр брошюры. Когда очередь доходит на меня, я могу прочитать название города на небольшой книжке из глянцевой бумаги. Это Окала. Перевернув страницу, вижу фотографии лесов; на следующей странице – озеро. Внизу мелким шрифтом написано «Фор-Лейк».

      – Национальный лесной заповедник Окала – место, где мы проведём уик-энд через три недели, – объявляет Люк с радостным лицом.

      Я замечаю, как Джереми закатывает глаза, а Аарон увлечённо читает текст в брошюре.

      – Мы доедем на автобусе до города, оттуда пересядем на другой автобус, который высадит нас около соснового леса. Потом мы пойдём пешком.

      Блондин, как я поняла, – друг Галлахера – поднимает руку.

      – Слушаю тебя, Шон, – отзывается Люк, кивая ему одобряюще.

      – У меня через три недели соревнования по гребле.

      Люк опускает уголки губ вниз и пожимает плечами.

      – Я никого не заставляю ехать. Кто не может, пусть не расписывается здесь. – Он поднимает вверх планшет и держит его достаточно долго, чтобы мы все обратили внимание на таблицу, которую он расчертил самостоятельно. Через минуту Люк кладёт планшет на столик невдалеке от нас, а рядом – ручку.

      – Те, кто поедет, напишите ваше имя и распишитесь.

      Он выходит из аудитории, а Эмили, как назло, спешит обратить внимание ребят на меня. Она бросается к столу и хватает планшет. С дерзкой улыбкой говорит:

      – Ну, что, Агнес? Хочешь оставить свой автограф?

      ***

      «Всё хорошо?»

      «Конечно, не беспокойся».

      «Он не обижает тебя?» – Саманте не обязательно называть имя, чтобы я поняла, кого она имеет в виду.

      Я набираю сообщение в «Фейсбуке»:

      «Нет,