1000 не одна боль. Ульяна Павловна Соболева

и я слышала, как все еще потрескивают искры в воздухе. Мне вдруг стало страшно, что они сцепятся, что Аднан убьет своего родного брата из-за меня… внутри поднималась волна протеста. В эту секунду Раис вдруг подъехал еще ближе и неожиданно поднял мое лицо за подбородок, и сдернул куфию с моих волос. В то же мгновение Аднан отшвырнул его руку, но тот успел вцепиться в меня отвратительно-оценивающим взглядом.

      – Не солгали… ее волосы, и правда, как снег в землях неверных. Неудивительно, что в тебе взыграла та же грязная кровь, что и в ней течет. Все-таки, ты не чистокровен… ты помесь.

      – Убирайся, или я тебя разрежу на куски и закопаю так, что никто не найдет.

      – Не посмеешь! Если отец узнает – он порежет на куски и тебя, и твою сучку белобрысую.

      – Проверим? Тебе уже будет все равно!

      Я понимала, что эта жуткая стычка между братьями происходит из-за меня.

      – Найдешь себе новую игрушку! Их куча, Аднан! Не дури! Неужели мы будем драться из-за этой…? Поедешь в Каир, тебя Зарема утешит.

      Значит, вот как зовут его жену? Зарема… Красивое имя, и она, наверное, очень красивая. Но мне сейчас было страшно, что они могут действительно напасть друг на друга.

      – А что если… что если сделать вид, что меня ему возвращают, и потом убить его?

      Оба мужчины уставились на меня. Раис расхохотался, а Аднан чуть не сломал мне ребра.

      – Твоя игрушка, оказывается, умеет разговаривать, умна и не воспитана. Еще не объездил ее как следует? Смеет открывать рот без твоего разрешения? Или именно это тебя и заводит?

      Аднан со свистом выдохнул, и мне показалось, что я слышу, как он рычит, как внутри него нарастает рык.

      – Убирайся. Я сам разберусь с Асадом. Твои предложения мне неинтересны. И скажи ублюдку, что, обращаясь через тебя, он ничего не добьется… и дело ведь не только в торговом пути. Он, видать, пообещал тебе партию свеженького мяска? Верно?

      – Ты пожалеешь, что отказал мне, Аднан. Пожалеешь о каждом сказанном здесь слове и о клевете. Ты мне больше не брат!

      – Я им и не был никогда.

      Я смотрела вслед Раису и его людям… пока они быстро мчались в обратную сторону. И когда Аднан вдруг сдавил мне горло ладонью так, что я не смогла вздохнуть, от неожиданности вскрикнула.

      – Как ты смела рот открыть, а? Кто давал тебе право болтать без моего разрешения?

      Развернул мое лицо к себе и прорычал:

      – Еще раз влезешь – высеку! Поняла? Или так к Асаду своему захотела? М? Может, все же водишь меня за нос?

      Сдавил мои щеки и дернул еще ближе к себе.

      – Узнаю, что солгала, узнаю хоть что-то о тебе и этом ублюдке – я тебе сердце вырежу. Поняла?

      Кивнула и всхлипнула от боли, на глаза слезы навернулись. А он вдруг неожиданно рывком на грудь к себе привлек и голову мою силой в себя вжал.

      – Моя ты. Плевал я на них на всех. Моя, и все.

      И у меня вдруг сердце забилось с такой силой, что показалось, я задохнусь, а его сердце сильно и гулко билось мне в висок.

      Глава 7

      Его