Игры мудрецов. Дэлия Мор

локоть и вкрадчиво спросит: «Почему вы не в палате, и что за странный наряд?

      – Сразу всех, – поспешно отвечаю и борюсь с желанием спрятаться за спину Флавия.

      – Тогда в общую комнату. Посторонних сейчас уберем, оставим только ваших.

      С ума сходят не только мудрецы. У большинства местных пациентов диагнозы оправданы и не связаны со способностями. Но бывает, что за потенциальный барьер прорываются звезды или ремесленники, и разум оказывается слишком слаб, чтобы жить в двух мирах. Дело не в скрытой истине или запретных знаниях. Банальное ощущение себя не таким как все способно унести от реальности слишком далеко.

      Санитары уводят их из общей комнаты по одному и парами, некоторые тянут к нам руки и блаженно улыбаются. Худые почти все, но не от жадности кухни. Не хотят пациенты есть. Забывают или впадают в кататонический ступор. Тогда их кормят насильно через зонд в пищеводе.

      За спиной у нас кто-то громко хохочет и хлопает в ладоши. Флавий вздрагивает, но не оборачивается, только сильнее втягивает голову в плечи. Сам бледнеет и умолкает, усаживаясь в общей комнате за стол. Здесь семь пациентов в белой одежде. Мужчины и женщины.

      – Пустые взгляды пусть вас не обманывают, – негромко начинаю рассказывать капитану, – здесь все подавляет и ввергает в депрессию. Спрашивайте, о чем думают, и внимательно слушайте. Двойки всегда начинают с главного и рассуждают о вечном. Устройстве Вселенной, общества, больницы. Их теории логичны и цельны, даже если кажутся бредовыми. Основное отличие от единичек – завершенность, результативность. Всегда есть что-то одно, где они чувствуют себя профессионалами, а единички распаляются сразу на все. Фрагментарными выглядят, поверхностными. Двойки же копают вглубь все дальше и упорнее.

      Флавий достает планшет и делает пометки, привлекая внимание цзы’дарийца с водянистыми глазами. Лысого, но заросшего трехдневной щетиной. Пациент, не стесняясь, пересаживается ближе к нам.

      – Единички чувствуют восторг от каждой новой мысли и спешат ею поделиться, – продолжаю я. – В то время как двойки молча обкатывают идею до вывода и стараются встроить в теорию или картину своего мира. Первые ищут, вторые изучают. Одни торопятся, а другим уже скучно, как художнику, рисующему десятую копию картины.

      – А вам скучно, дарисса? – спрашивает небритый пациент.

      Не часто здесь бывают посетители, любой интересен. Особенно капитан в форменном комбинезоне. Как воспоминание, что когда-то единичек содержали в особом центре.

      – Нет, потому что я не двойка, – включаюсь в беседу. Мужчина смотрит на меня так пристально, будто вспоминает. Действительно мог видеть на первом этаже, пока я не переехала выше к Создателю и остальным.

      – Тогда опишите это место, – просит пациент, – как можно подробнее.

      Планшет Флавия гаснет, уходя в спящий режим. Капитан откладывает его в сторону и сдвигается так, чтобы сидеть между мной и мудрецом. Следит не только за нами, но и за остальными пациентами. Неуютно ему здесь,