Темные глубины. Павел Старицкий

В трубах и проемах завывал лютый ветер, похожий на жалобы неупокоенных призраков. Ночами над домами сияли странные всполохи, а во дворах кружились тени.

      Удивительно, как мы с моим приятелем К. не встретились раньше. В этом городке было не так много коренных жителей, и часто город вымирал на сезон-другой. И однако же в те времена мы не встретили друг друга. Нас объединила недюжинная страсть к поискам потусторонних явлений, коих в этом городе было предостаточно. До того я только и делал, что рылся в нелюдимых пещерах на самой окраине города, да бродил по старым заброшенным постройкам, выискивая следы запустения. Однажды я заметил молодого человека, который очень внимательно смотрел в одну точку, не отводя глаз. Проходили, пряча лица, люди, стоял мороз, но он не делал никаких попыток убежать в тепло. Он просто стоял и смотрел. Я проследил за направлением его взгляда и тоже увидел. Еле зримое сияние пробивалось над низенькой крышей местной пристройки. Оно переливалось, мерцало и сворачивалось в разнообразные фигуры, многие из которых мне даже сложно описать. Я подошел к молодому человеку и спросил, чем бы это могло быть. Он сказал мне что-то про осколки душ, которые забыли, куда им было нужно, навсегда оставшись на земле. Сияние исчезло, и мы ушли, весьма впечатленные увиденным и в равной степени довольные знакомством.

      Мой приятель был весьма неразговорчивым человеком. Плохой климат дурно влиял на него, в детстве он постоянно болел, поэтому его вечными друзьями оставались книги. Немного повзрослев, он принялся ходить к местным старожилам и расспрашивать их об истории городка. Услышанное вряд ли благотворно на нем сказалось – от природы затворник, он стал совершенно угрюмым и нелюдимым. Большую часть времени он проводил у себя дома, штудируя старинные энциклопедии и огромные тома, написанные на неизвестных мне языках. Он никогда не рассказывал мне, что он почерпнул из этих книг и зачем он так упорно их читает. Однажды я заглянул в его пометки на полях – все они были посвящены сложным и труднообъяснимым явлениям, которые сложно было истолковать иначе, как сверхъестественные. Мне нравилось, что теперь я знаю человека, который может рассказать мне еще больше о потустороннем в нашей жизни.

      К. импонировало мое общество. Я всегда задавал ему вопросы, спрашивал о разных вещах иного толка, а затем бросался искать их. Наш городок всегда казался мне отрешенным, тихим, даже неземным. Корабли уходили отсюда, редко возвращаясь назад, и в детстве мне грезилось, что идут они в далекую страну снов, где бирюзовое море катит свои тихие воды по мраморным берегам. Всегда в моем городе царила какая-то мрачная подавленность, усталость, даже нежелание проявлять нормальные человеческие чувства. Иногда мне становилось жутко, когда я бросал взгляд на людей, и в толпе обычных усталых лиц вдруг мелькало дикое, злобно оскалившееся лицо совершенно незнакомого мне человека. Что-то дурное виделось мне в мелькающих на углу странно одетых людях, странными казались мне толпы мрачных личностей в плащах, уходящих в сторону