Песнь виноградной лозы. Запах трав. Ирина Николаевна Кашкадамова

и детей так же держит. Или скинет их в дом тестя, а сам проводит время в походе. Даже сейчас, когда прошло время, рана затянулась, и на душе успокоилось, он отказывается завести новую жену. Хотя жених завидный, александрос, брат басилевса… Так ещё и красив, и совсем ещё не стар, сорок пять, разве возраст для мужчины? Ан нет, жениться не хочет, уж сколько Даная его уговаривала, сколько объясняла, что мужчине необходима женщина, что и в хозяйстве поможет, и с детьми, и ласка… – так упёрся упрямец. На детей своих надышаться не может, девчонки уже взрослые, а он их малютками видит, покачать, побаюкать, над сыном вообще трясется… Зато, когда его нет, внуки живут у деда с бабкой. Илька с Фифой вообще, как родные братья выросли. Она их даже в колыбели вместе качала и сопли вытирала…

      Кока с Фифой уже сидели за столом. Кока уже совсем взрослый, семнадцать лет, служит в эфебии, скоро пора отправлять на обучение, только надо выбрать куда, в какой храм, где его способности оценят. На эту тему они с мужем постоянно спорят. Сын, как и его отец, слышит природу – землю, воду, так ещё и даром пророчества обладает, вот муж и хочет его вместо себя на Додонского жреца учиться отправить. Хотя мальчишка совсем лечить не может, а силл, жрец додонский, это делать обязан. Даная же хотела видеть сына иером Деметры, хотя и сама училась среди силлов, там они с мужем и познакомились и полюбились.

      Даная поставила горячее седло козы, каждому по миске каши, самое лучшее для начала дня. Ещё кувшин молока. Прибежавшие дочери тоже подсели к столу. Надо бы ещё мужа отловить накормить.

      – Давайте быстренько, Кока, опоздаешь, в казарму переселишься. Отец уже жаловался на твою нерасторопность – Даная села напротив детей.

      – Да, мам, уже бегу… – Кока отрезал себе и брату козлятины, пододвинул сёстрам миску, пусть сами разбираются. – Фифа, я чувствую, что тебе оттуда быстро ноги делать надо будет. Знаешь за лаконским домом два дуба, вот за них нырни и через лес уходи…

      – Чего, видение было? – Фифа хихикнул.

      – Слушай старших, – Кока стукнул брата в лоб, запил съеденное молоком, – Всё, ушёл…

      Подхватив меч, поданный рабом, чмокнув мать в лоб, убежал.

      – Что ты затеваешь? – мать строго смотрела на младшего. Мальчишка заелозил на месте.

      – Не, мам, ничего, я не знаю, о чём Кока говорил, у него опять – видения… – Фифа изящно рукой откинул волосы.

      – Не лезь в голову жирными руками, обрею! – мать поднялась, окинула взглядом дочерей, старательно доедавших козлика, оставляя только белые кости – Кашу доедайте.

      В дверях уже стоял педагог младшего сына с письменными принадлежностями. Даная выдала ему пару лепёшек с сыром, мальчишка нервный, суетливый, к тому же растет, питание ему усиленное надо.

      Вскоре за Фифой из дома на занятия вылетели и дочери. Даная осталась хозяйничать. Она вошла в спальню, прошлась по всему дому – мужа нигде не было. И куда он с утра пораньше делся? Неизвестно. Немного поразмышляв, решила пройтись до храма.

      Мимо пробежал Сурик