Жемчужина. Книга первая. Семейные ценности. Виктория Романова

странноватый немного, – оседлав свою любимую тему, Анетта не намеревалась останавливаться. Роберт с нетерпением внимал каждой фразе.

      – В чем же его странность? В том ли, что помогает простым людям? – поинтересовался Роберт.

      Аннетта отмахнулась:

      – Нет. Хотя и это нечасто, ой, как нечасто встречается в наши дни. Просто, Никос, ведет очень своеобразный и непонятный нам образ жизни.

      – Пьет кровь невинно убиенных младенцев или заманивает в свой замок невольных путников, сбившихся с дороги? – усмехнулся Роберт.

      – Нет, Бог милостив. Просто никто и никогда из живущих в городке не ступал под своды его дома. Вся дела, связанные с помощью жителям или иные вопросы решает его поверенный Теодорос. Лишь избранным из его круга получено право видеть убранство его дома, – Аннета мечтательно вздохнула. – Наверное, там очень красиво. Странный господин. Общается в основном, если верить слухам, лишь с представителями одной с ним нации.

      – Позволь спросить, какой? – удивился мужчина.

      – Ах, я разве тебе не говорила. Он грек. Всех остальных, видимо, считает недостойным своего внимания. А вот дочка у него совсем другая. Славная девочка. Очень хорошенькая внешне.

      Роберт отхлебнул остывший чай.

      – Что ж очень занимательная история. Просто сказка про замок Синей Бороды, – мужчина поднялся.

      – Куда ты? Может еще чаю? Или бекона с фасолью поджарить? – с недоумением произнесла Аннетта, не желавшая терять благодарного слушателя.

      – Нет. Спасибо. Вы оказались правы. Вечер сегодня восхитителен. Лучше прогуляться перед сном. Еще раз благодарю за чай.

      С такими словами, улыбнувшись на прощание, Роберт покинул кухню. Возвратившись к плите, Анета вздохнула:

      – Ну вот ушел. Своеобразный юноша. Полагаю, сегодняшней ночью кому-нибудь из местных девок улыбнется удача.

      Глава 7

      Опершись ладонью о край узорчатых перил, Александра с наслаждением вдохнула сладко-пряный аромат молодой листвы и нежной сирени, окутавший подъездную аллею. Темный бархат ночи раскинулся вокруг, невесомой вуалью лаская ветви деревьев в саду, мраморные колонны парадного крыльца и изящные формы статуй, запечатлевших в своей классической простоте черты древних божеств прекрасной Эллады. Сквозь зарождающееся таинство весенней ночи девушка едва могла различить зеленеющие вершины кипарисов, окружавших сад, кремовые всполохи сирени и почти уже не видимый поворот дороги. Окна спальни и балкон выходили на западную сторону здания. В любое время дня и ночи Александра могла быть свидетелем всего, что происходит вокруг: кто приезжал в дом отца, порой сквозь распахнутые окна до нее доносилась перекличка голосов, дружественно-приветливый тон Никоса, когда последний прощался с некоторыми, из очень немногих близких друзей, или сдержанно-уверенный, когда хозяин давал указания, кому-то из своего окружения. С наступлением ночи, когда стихали суматоха и сумятица прошедшего дня, слуха девушки касались лишь только мя�