История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка. Джон Дж. Сондерс

бы ни были достоинства Бумина, он – смутная фигура, во всем уступавшая могущественному Чингисхану. Ни один тюркский каган не достиг калибра Угэдэя, Гуюка, Мунке или Хубилая. Хотя тюрки часто совершали набеги на Китай, Трансоксиану и Крым, они ни разу не подчинили себе цивилизованную страну, а монголы навязали свое иго Китаю и Персии и правили от Сирии до Кореи и от России до Аннама (Вьетнама). Тюрки беспокоили, не нанося серьезного ущерба государствам, с которыми имели дело. Монголы потрясли мир. Они громили империи, стирали с лица земли города и убили больше людей, чем любые завоеватели до них. Ранние тюрки не были особенно жестокими, и их экспансия не сопровождалась ужасными бойнями, которые устраивали монголы. Их операции обычно ограничивались открытыми степными пространствами, и они редко захватывали города. Монголы, судя по всему, намеренно взяли на вооружение политику террора, чтобы заставлять укрепленные города сдаваться.

      Глава 3

      От тюрок до монголов (750-1200)

      Распад империи тюрков отделяет от подъема империи Чингисхана период в четыре с половиной века, во время которого ни одно из племен и ни одна из конфедераций не господствовали в степи. Этот период характеризовался местным и временным господством уйгуров в Монголии, их вытеснением в бассейн Тарима, откуда их влияние глубоко проникло в тюрко-монгольский мир, беспорядками в Китае после падения империи Тан (907) и разделением империи на враждующие территории тангутов, хитанов, Цзинь и Сун. Также в этот период шло распространение ислама на земли западных тюрок, имел место крах арабо-персидского барьера против тюркской экспансии после свержения династии Саманидов в 999 году и вход каракитаев (черных киданей) в мусульманскую Трансоксиану, что стало предвестником вторжения язычников-монголов в те же регионы веком позже.

      Уйгуры – говорят, что их название означает «объединяться, держаться вместе», – в 744 году заменили восточных тюрок в Монголии. Их каган жил в Орду-Балыке (лагерном городе), в верхнем течении Орхона, возле места обитания древних хунну и будущего Каракорума монголов. Он был преданным союзником и другом Тан, и это обстоятельство привело к его обращению, вместе со своим народом, в веру Мани. Об этом говорится в надписи на трех языках – китайском, тюркском и согдийском – на стеле, установленной в его столице около 820 года. Когда вспыхнуло восстание в городе Лоян, в провинции Хэнань, император Тан потребовал помощи своего вассала, который уже помогал ему против тибетцев. Армия уйгуров вместе с императорской армией овладела непокорным городом (757). Каган был награжден почетными титулами и отрезами шелка, однако восстание возобновилось, и новый каган после недолгих колебаний снова направился к Лояну, который опять был взят и разграблен (762). В этом городе он познакомился с манихейскими миссионерами. Он внимательно и с симпатией выслушал их рассказы о своей вере, после чего увез их с собой в Монголию, и данный ему титул «порождение Мани», указанный в надписи,