Возвращение на Седьмой холм. Оливия Вульф

не начали рассказывать про больные ноги Роуз. Он надеялся, что единорог окончательно вытеснил из головы близнецов сапожника.

      Но не тут-то было. Через пару секунд, когда повернули с торговой улицы к их повозке, Вивьен резко остановилась и спросила: – А сапогиии?

      – Мы должны заказать сапожки для Роуз, – подхватила София.

      Питер остановился.

      – Может быть, в другой раз? – с надеждой спросил он.

      – Детка, мистер Фергюс подумает, что мы всей семьей сошли с ума, – ответила мама.

      Бабушка улыбнулась, подмигнула Виви и сказала: – Ну что ж поделать, нужно лечить Роуз.

      Когда мистер Фергюс понял, зачем они пришли, он подавился табачным дымом из своей красивой трубки.

      – Красные, вы говорите? Да-да, да-да. Что ж, у женщин много причуд, но такое слышу в первый раз. Хорошо, заходите на следующей неделе.

      Ровно через неделю они забрали новые красные, блестящие маленькие сапожки со шнурочками для Роуз. Виви с Софией взяли по паре в руки и, радостно подпрыгивая, вышли из лавки, поблагодарив сапожника.

      – Фергюс, вы не поверите, мы сами не могли в это поверить, но Вивьен понимает животных. Она как-то общается с ними, – сказал Питер, оправдываясь.

      – У вас удивительные малышки, Питер, если бы я не слышал, как поет София, я бы не поверил в то, что вы говорите. Но, видимо, они обе не такие, как мы с вами. Вам очень повезло. Ну, отправляйтесь уже лечить свою Роуз, – улыбнулся сапожник и затянулся трубкой.

      С тех пор Роуз щеголяла по утрам в красных сапогах, она вышагивала по полю за домом, как на приеме у королевы. Ревматизм как рукой сняло.

      Глава 5

      Спасение Глории

      Молва о девочках распространялась очень быстро. К Виви привозили больных животных, чтобы выяснить, как их лечить и что у них болит. Она понимала птиц, и они в большом количестве селились рядом с маяком. Так как стоило только обратиться к Вивьен, и им всегда была обеспечена горсть пшеницы или семечек, если они не нашли пропитания. Послушать пение Софии в церковном хоре приходило все больше и больше людей. Иногда места в церкви не хватало, и пастор Филипп открывал настежь большие двойные двери, чтобы людям на улице было слышно пение хора.

      Как-то после службы они заехали на рынок купить сыра, и отец разговорился с фермером Олафом. Тот пожаловался, что его лучшая корова Глория стала давать отвратительное молоко, оно кисло в этот же день и становилось горьким как полынь.

      – Я уже перепробовал все, пасу ее на лучшем пастбище с клевером, но, видимо, придется сдавать Глорию на мясо и покупать новую корову.

      Подбежавшие Вивьен и София невольно услышали разговор и затараторили: – Папочка, нужно съездить к Глории, обязательно, нельзя ее на мясо. Слезы уже блестели в глазах девочек.

      – Извините, мистер Олаф, дети… – смутился Питер.

      – Что вы, я буду просто счастлив, если вы заедете к нам и поговорите с Глорией. Товар я весь продал, приезжаю-то с рассветом, так что можно отправляться. Я не задержу вас надолго.

      Мистер