Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

[247], после чего будущий лидер зубатовских обществ взаимопомощи выбыл в Тулу. Что удивительно, тульское ГЖУ продолжило наблюдать за Емелиным, сообщая о нем в Департамент полиции: «Имел постоянное жительство в городе Туле, состоя в механическом заведении Виктореон. 9 августа 1900 года выбыл в Москву, о чем донесено Департаменту полиции 10 августа того же года»[248]. Негласный надзор продлился до 1 июля 1901 г., этой же датой фиксируется последний отчет о подозреваемом с отметкой под печатью: «представлен к освобождению». Зимой – весной 1901 г. Емелин «служит на металлическом заводе Дангауэр и Кайзер, зарабатывая до 30 рублей в месяц. Ни в чем предосудительном в политическом отношении замечен не был»[249].

      Фёдор Игнатов выступал на районных собраниях общества рабочих механического производства с предложениями, иногда высказывал свое мнение по актуальным проблемам. Так, именно ему принадлежала идея о реализации штрафных капиталов промышленных учреждений Москвы: «На каждом заводе, фабрике накопилось много денег, которые, как известно, в расчетных книжках (что они сберегаются на нужды самих же рабочих). Я думаю, что теперь этих денег накопилось в Москве не менее 200 тысяч рублей, это я основываюсь на том, что, как я слышал, на заводе Вейхельт было за последнее время что-то около 20 тысяч, а во всей Москве капитала штрафного должно быть по моему счету не менее 200 тысяч. Я вполне согласен со Слеповым, что квартиры наши гадки, но как избежать это зло. Я так думаю, нельзя ли из штрафного фонда употребить на постройку дешевых квартир для рабочих»[250]. Идеи Игнатова отражали взгляды рабочего, которому хотелось вырваться за привычные рамки скромного неприхотливого быта: «…чайные посещаются такой публикой, с которой и наш брат рабочий стесняется сидеть рядом. Желательно было бы, чтобы чайные походили не на трактиры, а именно напоминали бы английские клубы, где можно было бы рабочему человеку отдохнуть после тяжелых трудов, где он мог бы и развлечься игрой какой-нибудь, кегельбаном, например, или биллиардом, почему не так. Хорошо было бы так, чтобы на стенах чайной вместо дешевых картин помещались карты, атласы и картины более серьезного содержания, недурно так-же иметь в них глобусы с соответствующими руководствами к ним… очень мало дешевых словарей, необходимых для рабочих при чтении книг и в особенности газет, сплошь испещренных иностранными словами»[251].

      Меньщиков об Игнатове упоминает скупо: «…один из деятелей зубатовского общества рабочих в Москве, исполнявший и агентурные поручения охранного отделения, которым выдавалась ему месячная субсидия в размере 30 рублей»[252]. Факт ассигнования 360 рублей в год из сумм охранного отделения на агентурную деятельность человека, который, судя по редким упоминаниям в архивных документах, не являлся первостепенным лидером полицейских обществ, позволяет предположить, что сыскная работа с рабочими являлась одним из самых важных направлений деятельности политической полиции.

*

248

Там же. Л. 21.

249

Там же. Л. 19.

250

Протоколы заседаний общества взаимопомощи в механическом производстве // История пролетариата СССР. М., 1930. Сб. 2. С. 185.

251

Там же. С. 191.

252

ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 327.