Встречай меня в полночь. Сюзанна Энок

уже приблизились к другой стороне зала, и достаточно было проскользнуть через одну из приоткрытых дверей, расположенных на западной стене, чтобы очутиться в саду леди Фрэнтон. Этот экзотический сад уже много лет завоевывал всевозможные призы, и если бы Виктория не бывала здесь днем, она потерялась бы уже в двадцати футах от дома. Кое-где горящие факелы освещали дорожки из каменных плит, которые петляли среди растительности, соединяясь в кольцо вокруг маленького пруда в центре сада.

      Теперь, когда они вышли из танцевального зала, девушка ожидала, что Олторп растеряется: по всей видимости, он никак не предполагал, что она присоединится к нему, и ему просто хотелось поддразнить ее. Никто никогда не уводил графских дочерей публично, чтобы соблазнить их.

      Однако какая-то частица ее желала, чтобы это было именно так. Скука быстро испарилась; ей хотелось приникнуть к нему, и пусть прикосновения окутают ее, как его слова и голос уже окутали ее чувства.

      – Ваши оправдания, милорд! – подсказала Виктория. Если он намеревался отступить, то ей хотелось, чтобы это произошло поскорее и маркиз перестал мучить ее своим присутствием.

      Они остановились под лиловыми цветами глицинии, запах которой витал вокруг, подавляя своей тяжелой летней сладостью.

      – Ну, – он с любопытством глянул на нее, однако не выпустил ее локоть, – на чем мы остановились? Ах да, я должен принести… извинения.

      Девушка отважно встретила его взгляд, напоминающий кошачий. Под бархатом держащей ее руки она чувствовала сталь мышц.

      Маркиз остановился между ветвями глициний и прижался к ней своим гибким мускулистым телом.

      Он явно чего-то хотел от нее.

      – Ранее я была не права. – Она старалась не повышать голос.

      Его взгляд скользнул вниз, затем вернулся к ее лицу.

      – Не правы в чем?

      – Когда я впервые увидела вас, то подумала, что вы напоминаете вашего брата. Но вы совсем непохожи.

      Длинным пальцем Олторп дотянулся до ее растрепавшегося локона и погладил его.

      – Как долго вы знали этого тупицу?

      От легкого как пух прикосновения по телу Виктории пробежала дрожь. Это встревожило ее, поскольку его вопрос звучал оскорбительно.

      – Маркиза Олторпа все очень уважали.

      – А я нет? Едва ли это открытие.

      О боже, он снова заставляет ее дрожать.

      – Не могу понять, почему вы так плохо отзываетесь о своем брате.

      Синклер придирчиво изучал ее лицо в мерцающем пламени факела, и у нее сложилось впечатление, что его занимало что-то еще, помимо флирта.

      – Очевидно, не все, кто-то ведь прострелил ему голову.

      Девушка оцепенела.

      – И вам совершенно безразлично, что он мертв?

      Он пожал плечами:

      – Смерть есть смерть. – Его губы чуть дрогнули. – Я правильно слышал, что Марли называл вас Лисичкой?

      Неожиданно все обрело смысл.

      – Значит, весь этот разговор был лишь попыткой заманить Лисичку Фонтейн в сад, чтобы потом похвастаться победой перед дружками?

      На