Встречай меня в полночь. Сюзанна Энок

о том, что он выпил, и немало.

      – Сколько еще времени нам необходимо оставаться здесь? – напряженно спросила она.

      – Я думал, что мы только начинаем знакомиться.

      – Для меня слишком много знакомств за один день.

      Синклер заколебался.

      – Тогда, может быть, поедем домой?

      Домом для него, конечно, был Графтон-Хаус. В конце концов, возможно, ей лучше задержаться на приеме. Виктория вздохнула. У родителей было достаточно возможностей задержать ее здесь, если бы они намеревались это сделать.

      – Отлично, домой так домой.

      Маркиз взял ее за руку, и они достаточно легко избежали общения с Лэндри. Вместо того чтобы подойти к родителям и попрощаться с ними, Син повел ее вдоль стены бального зала к центральной двери.

      – Тиммс, – сказал он тихо, – пусть кучер подаст мой экипаж.

      Дворецкий колебался.

      – Конечно, но…

      – Сейчас.

      Рослый слуга поклонился.

      – Сию минуту, милорд.

      Они проследовали вниз по ступенькам и остановились в холле. Из бального зала доносилась музыка; вне всякого сомнения, гости еще не осознали, что жениха и невесты уже не было с ними. Виктория не спеша изучала профиль Синклера. Ей было скучно, тревожно, и она испытывала разочарование, однако что-то в ней хотело дождаться. Будет ли неистовая физическая страсть, которая должна проявиться, достаточной, чтобы компенсировать потерю свободы и независимости?

      Виконт Перингтон, Рамсей Дюпон и Люсьен Балфур. Первые двое уже были под подозрением. Лисичка знала их всех, знала о них то, чего не знал он, и все же впервые в жизни маркиз сомневался в том, как ему действовать. В прошлом люди, которых он загонял в ловушки или от которых добивался признаний, временами вызывали у него жалость. Однако как убедить себя в том, что Виктория Фонтейн – теперь Графтон – заслуживала этого?

      – Ваш отец уже позаботился о вещах, которые вам могут понадобиться, – сообщил он. Ему было непривычно видеть ее спокойной и сдержанной.

      – Да, знаю. Где я буду спать?

      Синклер предполагал, что Виктория изменит свое решение, и не объявлял всем и каждому, как они проведут медовый месяц. Так у него по крайней мере оставался шанс.

      Виктория взглянула на него, затем опять отвернулась к окну. Поскольку Синклер хочет остаться в Лондоне, она вынуждена согласиться. Ему даже не пришло в голову, что ей захочется, чтобы с ней посоветовались относительно их планов. Раз от раза маркиз казался ей все более невоспитанным. Это еще одно разочарование для каждого из них.

      – Полагаю, мне не удастся убедить вас присоединиться ко мне…

      Виктория повернулась к нему лицом.

      – Нет, и вы не сможете заставить меня…

      – Я не сделаю этого – мягко перебил он. – Это несовместимо с моей моралью. – Поймав ее любопытный взгляд, устремленный на него, Синклер нахмурился: – В чем дело?

      – Принимая во внимание поспешность, с которой вы женитесь, я могла бы предположить, что у вас есть намерение создать семью. Вы сказали, что этот брак был, в конце концов, удобен для вас.

      – Я