МАяТА-7. Блеф вещих снов. Метаферизмы. Олег Сергеевич Джурко

– скрещивает самовлюбленных манекенов.

      Актер играет себя по сценарию драматурга.

      Богатые похороны – подарок смерти лично от себя. Бедные похороны – довольствуйся дальним углом погоста, куда даже гробокопатели не заглядывают

      Будущее льстит прошлому, с тревогой оглядываясь на меня – растратчика сегодняшнего.

      Все наши жертвы – прошлому.

      Прекрасное создание не нуждается в уважении, зачем, если нет с нею равных.

      Писатель строчит донос на своих персонажей, чтобы рекомендоваться читателям их духовным наставником.

      Сон разума невежества, благодушие лени чиновника, невзыскательность обогатившегося ничтожества, – что еще нужно для общественного блага? …

      Разумность – разнолика, невежество – на одно лицо захребетника.

      Безвестность затерявшейся в толпе личности, нет ли тут чего криминального…

      Свобода рабства не отменяет, свобода выбирает, кто готов ее защищать от рабов.

      Совершая нечто полезное для всех, едва ли порадуешь каждого.

      Добро и зло одинаково готовы прислуживать нам и в нужде, и в довольстве.

      Красота поощряет расточительство… целенаправленно.

      У красоты все данники, мнящие себя поклонниками

      Совесть – интеллект искусственный.

      Мудрость – сладострастие мысли.

      Доброе дело… кого-то оно обездолит? …

      Гордыня прихоть тщеславия.

      Наши достоинства злоупотребляют доверием.

      Человек – частное государство без общества, власти, справедливости, это банда, поджидающая добычу в дебрях эгоизма.

      Надежнее быть первым в собственном мнении, чем дураком в общественном.

      Величавость – тщеславие глупости.

      Будущее интересует больше всего мнение прошлого.

      Вчера – сегодня будущего. Сегодня прошлое будущего.

      Знания – устаревают быстрее нужды в знаниях, так что неграмотность перспективнее образования…

      Будущему прошлое не указ, у будущего есть возможность новые собственные заморочки объявить наследим проклятого прошлого.

      Популизм стимулирует массовое подсознание пользоваться чужим умом.

      Афоризм симулирует красноречие.

      Любовь венчает стыд и бесстыдство.

      Счастья любовь не ссудит, но предоставляет отмычку для его тайн.

      Ни мудрость, ни посредственность скромностью не грешат, когда сходятся в рукопашную.

      Глупость – вовсе не отсутствие ума, это его затянувшаяся передышка.

      Память вовсе не кладовка мыслей, скорее свалка плагиата.

      Одиночество – проза быта мазохизма, неизлечимая даже бракосочетанием.

      Справедливость – одичавший в одиночестве античный божок в дубленой шкуре.

      Глупость – вовсе не отсутствие ума, – места для ума не хватило.

      Окружающий мир обращается с нами как топор с цветущей яблоней юности в поисках солидарности.

      Член общества пустыня, изнемогающая в попытках всучить кому-нибудь свое одиночество.

      Разочарование