Древние греки. Философия на салфетке. Катерина Логинова

связано развитие в пифагорейской школе научных знаний» (Мельникова И.Ю. «Ямвлих и его книга»).

      Пифагорейский Союз и новый человек Пифагора

      Что нам известно о пифагорейском Союзе? По сути, не так уж много – потому как братья были связны клятвами молчания. «Самые главные и основополагающие принципы все они всегда хранили в тайне, строго не допуская посторонних к своему учению и храня его в памяти, незаписанным, чтобы не предавать огласке, и передавали его преемникам, как таинства богов» (Ямвлих, «О Пифагоровой жизни»). Но чего поздние летописцы не знали, то могли и добавить от себя.

      Авторитет Пифагора был непререкаем. К нему, как мы уже поняли, относились как к богу или посланнику богов и чудотворцу. Со своей стороны он это отношение всячески поддерживал (одевался, как жрец, в белые одежды, путешествовал по царству мертвых и проч). Он мог появляться одновременно в разных местах, беседовать с духами, однажды река расступилась перед ним и поприветствовала его. И это не предел!

      Поучал он устно. «Суть его системы сохранилась в «Золотых Стихах» Лизия, в комментариях Гераклеса, в отрывках Филолаиса и Архита, а также и в «Тимее» Платона, которая заключает в себе космогонию Пифагора». Эзотерической доктрине Индии и Египта Пифагор придал «ясность и простоту эллинской мысли» (см. Э. Шюре, «Великие посвященные»).

      Распорядок дня в Ордене:

      – омовение,

      – молчаливая прогулка по храму,

      – уроки,

      – молитва героям и доброжелательным гениям,

      – обед,

      – послеобеденное время – гимнастика, уроки, медитации и внутренняя подготовка к уроку следующего дня,

      – общая молитва, пение гимнов космогоническим Богам – после заката солнца,

      – вечерняя трапеза,

      – вечернее чтение: самый молодой из учеников читал вслух, а самый старший пояснял прочитанное (Шюре Э.).

      Он учил людей иметь дело со своими страстями, «призывал к отказу от вина, к умеренности в пище и сне, к неподдельному презрению и отвращению к славе, богатству и подобным вещам, к непритворному уважению старших, а в отношениях со сверстниками – к искренней близости и благожелательности, к внимательному участию и поддержке младших без чувства зависти и к согласию всех со всеми. … Более всего укрепляло благородство их натуры убеждение, что никакое человеческое несчастье не должно быть неожиданностью для разумного существа, но следует ожидать всего, над чем сами они не властны. Если же ими когда-либо овладевал гнев, печаль или что-то другое в этом роде, то они уходили прочь, и каждый наедине с собой мужественно старался сдержать и излечить это состояние души. … Они благородно воздерживались от употребления в пищу любого мяса живых существ и от некоторых других видов пищи, поддерживали ум бодрым и свободным от того, что этому мешает, и словесная сдержанность и полное молчание, которые способствовали владению ими языком в течение многих лет, воспитывали