Аэрофобия 7А. Себастьян Фитцек

был всю жизнь напоминать Неле о чудесном отпуске в Таиланде. Теперь она постоянно думала о грязной непродезинфицированной игле, которой была сделана татуировка, и о том, как жестоко Бог иногда наказывает юношеское легкомыслие. Видимо, ему гораздо больше не нравились подвыпившие подростки, посещавшие сомнительный тату-салон в квартале с забегаловками на Пхукете, чем сторонники ИГИЛ, сбрасывающие гомосексуалистов с крыш домов.

      Неле заклеила лейкопластырем палец, вернулась к дивану и подняла подушку.

      Когда ее взгляд упал на серебряный блестящий предмет, она застонала и чуть было не зажала рот рукой.

      – Ради всего святого, как это здесь оказалось? – прошептала она. Осторожно отцепила лезвие для бритья, которое приклеилось к подушке, словно на жвачку. На самом деле оно было закреплено между диванными подушками с помощью двустороннего скотча, то есть специально!

      Пораженная до глубины души, Неле опустилась на диван. Лезвие на ладони обжигало, как будто она только что достала его, раскаленное, из каминного огня. Неле содрогнулась, и лезвие, соскользнув с ее ладони, упало рядом на диванную подушку.

      С колотящимся сердцем она посмотрела на часы и снова подсчитала минуты до приезда такси.

      Еще пятнадцать минут!

      Она и пятнадцати секунд не хотела оставаться одна в квартире.

      Неле уставилась на лезвие, которое меняло цвет в зависимости от того, какая картинка появлялась на экране телевизора.

      Проклятье, как оно очутилось между моими подушками?

      Аккуратно прикрепленное, словно кто-то хотел, чтобы она порезала о него пальцы? И что, черт возьми, было на нем написано?

      Лезвие было измазано в ее крови, но теперь, когда при падении оно развернулось на сто восемьдесят градусов, Неле заметила филигранную надпись. От руки, словно сделанную тонким несмываемым маркером.

      С отвращением Неле снова взяла лезвие в руку и провела пульсирующим указательным пальцем по буквам.

      «Твоя кровь убивает!»

      Неосознанно и механически Неле шевелила губами, как школьник, который учится читать.

      Моя кровь убивает?

      Она закричала.

      Не от осознания, что Давид, видимо, как-то проник в квартиру.

      А потому, что в ней что-то оборвалось.

      Она почувствовала сильную резкую боль, как будто ее ужалил скорпион. В самое чувствительное место. Ощущение, словно кто-то голыми руками разрывает тонкую нежную кожу.

      Короткая интенсивная боль прекратилась, и стало мокро.

      Потом пришел страх.

      Он разрастался, как и пятно у нее между ног. Темное покрывало становилось еще темнее и… это не прекращалось.

      Первая ее мысль, которую Неле повторяла снова и снова.

      Это не прекращается.

      Плодный пузырь лопнул, и отходят воды.

      Вторая мысль была еще хуже, потому что она была оправданна.

      Слишком рано.

      Ребенок появится слишком рано!

      Глава 2

      Он выживет? Он сможет такое пережить?

      Лезвие