Аэрофобия 7А. Себастьян Фитцек

видеокамерой. А на плохо подметенном бетонном полу с прорезями лежала тяжелая металлическая цепь. Она тянулась к невысокой, доходящей до бедра, пластиковой коробке, оснащенной откидным решетчатым окошком и напоминающей переноску для животных в самолете.

      – Нет! – крикнула Неле и начала дергаться. – НЕЕЕЕЕТ!

      Самым жутким в этом сценарии был не тот факт, что прутья ограждения были погнуты так, что сумасшедший мог заставить Неле просунуть голову внутрь. Как корову перед убоем! И не то, что цепь была предназначена для того, чтобы приковать ее к столбу, как беспомощное животное, и лишить возможности двигаться.

      Неле закричала из-за надписей.

      На деревянной балке, прямо над огороженным местом.

      «НЕЛЕ» значилось над стойлом, которое было, видимо, отведено для нее и койки. А над пластиковой коробкой было написано «РЕБЕНОК НЕЛЕ».

      – Что ты собираешься со мной делать?

      От страха ее голос потерял всякое выражение. Она говорила словно робот.

      К ее удивлению, похититель извинился.

      – Мне очень жаль, – сказал он, отодвинул металлическую решетку в сторону и прошел за койку.

      – Мне очень жаль, но по-другому не получается.

      Он откатил койку в воняющее коровьим навозом стойло.

      И если бы Неле не увидела его слезы, то начала бы сомневаться в собственном рассудке. Потому что она ясно слышала это в надтреснуто-дрожащем голосе. Несмотря на свой страх. Несмотря на безнадежность, которую ее похититель по непонятной причине делил с ней.

      Он плакал.

      Горько плакал.

      Глава 6

      Матс.

      Еще 13 часов и 5 минут до запланированной посадки в Берлине

      Они стартовали, и Матс никак не мог избавиться от голоса в голове.

      Ну что такое тысяча погибших? – спрашивал он голос разума, который немного напоминал голос ведущего семинара для страдающих аэрофобией. С одной лишь разницей, что звучал немного хрипло и был едва различим в шуме ускоряющегося «эйрбаса». Матс вцепился пальцами в подлокотники и опустил голову. – Ничего. С точки зрения статистики тысяча погибших в год не в счет.

      Он все это знал, но ему было безразлично.

      Статистика не помогала. Наоборот.

      К моменту, когда свет в салоне моргнул, а потом заработали двигатели, он уже был уверен в лживости всех исследований и экстраполяций, согласно которым самолет считался самым надежным средством передвижения в мире; «всего» тысяча погибших на шестьдесят миллионов полетов в год.

      «Это 0,003 погибших на один миллиард пассажирокилометров», – рассчитал им тогда ведущий семинара и засмеялся. Это было так мало, что Федеральное статистическое агентство округлило показатель до нуля. Таким образом, статистически во время полета вообще отсутствовал риск смертельного несчастного случая.

      «Расскажи это родственникам пассажиров, чей самолет не так давно исчез с радаров над Индийским океаном», – хихикала змея страха, которая уже обвилась вокруг шеи Матса и все сильнее