Сочинские рассказы. Алекс Экслер

завтра все растолкуем.

      – Понял, Леха? – сказал Серега, закрывая телефон. – На выходные отправляемся к черкесам в аул, кушать тушеного ягненка. Это такое блюдо, что главное – голову свою не проглотить, а не только язык. Заодно тебе, как журналисту, будет интересно посмотреть на всякие кавказские традиции.

      – Ага, – сказал я. – Знаю. Дети гор и все такое прочее. Дикий народ. Сидят себе в ауле и разговаривают с тобой по сотовому телефону.

      – Сам ты дикий народ, – обиделся Серега. – У Айдамира – высшее образование, между прочим. И четыре иномарки. Вот у тебя – сколько машин?

      – Две, – ответил я. – «шестерку» я не считаю.

      – Вот то-то, – сказал Серега. – Только ты не вздумай на встрече гонор напускать. Они этого очень не любят.

      – Зарежут? – с надеждой спросил я.

      – Зарезать не зарежут, а вот ягненка могут и лишить, – сурово ответил Серега. – А это такое блюдо, что лучше бы зарезали.

      – Ладно, – говорю. – Ты меня совсем заинтриговал. Завтра не буду ни завтракать, ни обедать. Во сколько отправляемся?

      – Часа в три и поедем. Ты с утра вспахивай свои интернеты, у меня будут кое-какие дела в конторе, а в три мы с Айдамиром за тобой заедем. Там в горы ехать – час, не меньше.

      – Надеюсь, не на «Запорожце», – поинтересовался я. – Я в горы на «Запорожцах» ездить не люблю.

      – На велосипеде, – сказал Серега. – Откуда у бедного черкеса из аула «Запорожец»? И вообще, Леха, ты какой-то привередливый – ужас! У вас там все москвичи такие?

      – Как минимум, через одного, – покаялся я.

      – Во-во, – удовлетворенно сказал Серега. – Отсутствие кислорода и задымленный воздух очень плохо влияют на мозги. Я бы с тобой в жизни не связывался, если бы ты писать смешно не умел. Потому что на тебя возложена ответственная миссия: достоверно и во всей красе описать «Житие сочинского аборигена».

      – Ты про себя, что ли? – осторожно спросил я.

      – А про кого еще тут писать? – искренне удивился Серега. – Где ты еще такой живописный экземпляр откопаешь?

      – Не спорю! – поспешил я его успокоить. – Вот только слово «житие» не очень подходит. «Житие» – это же у святых. А ты, уж прости, не святой. Вот зачем вчера стол в бассейн кинул?

      – Здрасте! – возмутился Серега. – Ты же видел, что стол был грязный!

      – Так позвал бы официанта с тряпкой, чтобы он его протер.

      – А то я его не звал! Орал двадцать раз.

      – Серег! Официант, какой бы он ни был негодяй, тоже человек. Когда его подзывают диким воплем: «Ты, муфлон, а ну скачи сюда мигом!», ему тоже обидно становится.

      – А чего такого? Муфлон – горный козел. Величественное животное. Он гордиться должен, что его с козлом сравнили, а не с черепахой. Ты видел, сколько времени он нам салат нес? Блюдо уже остыть успело!

      – Серег, – ласково сказал я. – Салат и подается холодный.

      – Леха! – угрожающе сказал Серега. – Ты мне заканчивай нотации читать,