Мой ангел. Лариса Радченко

прочитать дату. Одному из этих снимков было девяносто лет! Ничего не понимая, я села на краешек стола и, в ожидании, когда войдёт личность с фотографий, уставилась на дверь. Но он так и не появился. Время шло. Ира собрала свитки, сложила фотографии в коробку, поставила на полку, после чего покинула хранилище.

      Абсолютно не представляя, в какой части университета мы находимся, я неотступно следовала за своей подопечной. Она прошла по длинному, узкому коридору, поднялась по лестнице, открыла дверь. Мы оказались в библиотеке. Здесь мне всё было знакомо, и я завертела головой в поисках Димы. Чутьё не подвело! Он мелькнул у последнего стеллажа и вышел нам навстречу.

      – О, ты ещё здесь! – воскликнула Ира.

      – Да, вот… – Он продемонстрировал ей толстенную книгу.

      – Это хорошо, что застала тебя. – Она бесцеремонно выдернула у него книгу и бросила на полку. – Идём.

      В хранилище она сразу достала ту самую коробку, поставила её на стол.

      – Когда я искала свитки, то случайно нашла фотографии. – Она вынула из коробки пухлый, больше похожий на папку, конверт.

      Внимательно вглядываясь в фотографии, Дима всё больше хмурился и когда в его руках оказался современный снимок, потряс им.

      – Это мой отец. – Он повернул к Ире другой снимок. – А это мой дед.

      – Не понимаю. Они будто братья-близнецы.

      Дима бросил взгляд в мою сторону, потому как Ира опустила голову во время разговора, а когда услышал от меня фразу, кивнул.

      – Да, отец всегда говорил, что он вылитый дед, а вот сестра пошла в бабушку.

      – А ты, соответственно, в отца.

      – Да. Но это не объясняет, что фотографии делают здесь. – Он взял свиток, раскатал его на столе. Ира прижала один угол свитка канцелярским набором.

      Я склонилась над выцветшим листом бумаги и указала пальцем на зверя.

      – Это Ахерон.

      – Да. – Дима указал на изображение того самого существа с крыльями, чья фигурка висела в его комнате. Только на свитке рисунок был размытым, да ещё написанный поверх него текст мешал. – Вот он артефакт: как раз между зверем и человеком. Божество…

      – Нет, – запротестовала я, – он больше похож на демона. Видишь, какие у него страшные крылья.

      Пытаясь рассмотреть рисунок, Дима склонился ниже.

      – Возмо-о-ожно. А текст пробовали переводить? – Он посмотрел на Иру.

      – Текст. Не знаю. Хотя… – Она достала из коробки потрёпанную тетрадку.

      Увидев её, Дима переменился в лице.

      – Ты знаешь что это? Знаешь? Это тетрадь моего отца! Его записи… – Он развернул один из листов, на котором была нарисована карта. – Маршрут! Дядя всё знал, а мне сказал, что записи отца утеряны. – Он развернул ещё один лист и на мгновение замер. Я увидела изображение храма, снова ту самую фигурку в центре, а внизу листа цифры. – Координаты, наверняка. Так. Хватит! Пора поговорить с ним.

      Он захлопнул тетрадь, подхватил конверт, и шагнул к выходу, но Ира решительно преградила ему дорогу.

      – Нет! Нельзя их выносить из хранилища. Отдай! – Она