Жернова времени. Александр Свистунов

чужих желаний.

      И всегда их извращающим. Ведь его самого когда-то обманули.

      Полоска света окончательно исчезла. Какие бы грехи не совершал джинн, он исчез из всех возможных миров. Вова искренне надеялся, что тот не попадёт ни в рай, ни в ад. Ведь разве не может существовать место, где после ухода мы могли бы вечно перебирать каждое, даже забытое при жизни, воспоминание?

      Джинн летел над пустыней. Вчера, а может, век назад, он встретил похожее на себя создание. Тогда джинну показалось, что он вспомнит своё имя, но в памяти лишь появилась яма, где он и какой-то парень то обнимались, то дрались. Какое-то время два всполоха невидимого людям света разглядывали друг друга, а после поплыли вдаль. Туда, где были тысячи раз.

      Иногда джинн впадал в похожее на дрёму состояние и видел какую-то собаку. В своих грёзах он порой различал образ бегущей вдаль девушки и странного поля, куда втыкал палку с широким остриём на конце. Эти сны не приносили радости: напротив, от них ему становилось хуже, ведь больше он ничего не мог вспомнить.

      Когда дух долетел до моря, то замер над голубым дремлющим полотном. Он вновь думал о видениях. Что они значат? Он выдумал их? Или они существовали – ведь джинн знал, что давным-давно был человеком.

      Все духи когда-то были людьми.

      Джинн почувствовал, как за много километров отсюда кто-то зачерпнул горсть песка, в которой дремала его сущность. Пришло время выполнять желания.

      «Кем я был в прошлом? Кем буду в будущем?» – думал он, летя к новому хозяину. Но всё это было не важно, ведь времени здесь не существует. Лишь бесконечный дневник песка, что останется на земле после смерти всех людских воспоминаний.

      Черный рассвет

      ВЛАД КОСТРОМИН

      Казенный кабинет с подержанной мебелью казался каким-то пыльным.

      – Сергей, теперь о деле, – пожилой мужчина с ежиком седых волос и армейской выправкой достал из ящика стола карту, расстелил.

      – Провинция, – хмыкнул Сергей, крепкий мужчина лет тридцати, в толстых очках в роговой оправе. – Что там не так?

      – Студент сельхозинститута, сын вождя африканского племени, – на карту легла фотография, – пропал.

      – Мы тут при чем? Милиция пускай ищет.

      – При том, – сверху лег тетрадный лист в клеточку.

      Карандашный набросок – оплетенная корнями голова с искаженным страданием лицом и неровно оторванной шеей, с лоскутами кожи и обрывками артерий.

      – Для меня все негры на одно лицо, – задумчиво сличил фото с рисунком Сергей, – но определенное сходство есть…

      – Это он, не сомневайся. Эксперты проверили, – на карту лег лист заключения.

      – Рисовал «пророк»? – поправил очки.

      – Да, – отвернулся к окну.

      – И что все это значит?

      – Ты же знаешь, с «пророками» нет полной ясности…

      – Знаю… Максимка там как? – голос дрогнул.

      – Нормально…