Изломы судеб. Роман. Вадим Голубев

Сталин.

      – Хорошо! – сунул листки в карман френча Иосиф Виссарионович. – Как Надя меня подвела! Что делать?

      – Товарищ Сталин, я вызову Паукера и Власика. Свяжусь с Лечсанупром (Лечебно-санитарное управление, ведавшее медицинским обслуживанием высшего руководства партии и государства – авт.), чтобы Надежду Сергеевну отвезли в морг, – сказал Лебедев.

      – Сам с ними съезди. Проконтролируй, чтобы не копались! Получи справку и свидетельство о смерти. Договорись, чтобы все написали, как положено. У товарища Сталина не может быть жены-самоубийцы! – велел Хозяин.

      Николай Александрович вместе с медиками доставил тело в морг. Приехал нарком здравоохранения Владимирский. Ему Лебедев сказал о требовании Хозяина. Вскрытие произвели быстро, быстро оформили надлежащие документы.

      – Здесь все написано, как хочет товарищ Сталин, – протянул Николаю пакет нарком. – Реально же, у Надежды Сергеевны некогда была тяжелая травма головы. Кости черепа срослись неправильно и оказывали давление на мозг, сопровождавшиеся, не боюсь этого слова, страшными головными болями. В таких ситуациях немало людей кончают с собой.

      На похоронах жены Хозяин плакал. Однако Лебедев видел, как сквозь слезы вождь наблюдает за поведением присутствовавших, отмечает: кто приехал выразить соболезнования, а кто – нет. После похорон он назвал Николаю фамилии руководителей, не явившихся на гражданскую панихиду и на кладбище. Тот подтвердил, что тоже не видел этих людей. Через несколько лет всех их расстреляли.

      Прошел год. Над могилой возвели беломраморный памятник, увенчанный головкой Надежды Сергеевны. Рядом поставили мраморную скамейку. Вождь часто приезжал на могилу. Тогда выехавшая вперед охрана выставляла посетителей с этого участка. Обегала близлежащие захоронения, выискивая: не спрятался ли за надгробием террорист. А там подъезжал Иосиф Виссарионович, садился на скамейку, закуривал папиросу «Герцеговина-Флор». Николай стоял на соседней дорожке. За надгробиями рассредоточивались охранники. Сталин, как правило, проводил на могиле жены час. Потом говорил:

      – Ну вот и все, Надя! Пора ехать государственными делами заниматься.

      В тот год Хозяин стал постепенно переходить на трубку. Как-то Власик сфотографировал его и других членов Политбюро во время пленума ЦК ВКП (б). Вождю фотографии не понравились.

      – Уж больно у меня несерьезный, я бы даже сказал легкомысленный, вид с папиросой…

      – Трубка, товарищ Сталин! Вам пойдет трубка! – вырвалось у профессионального фотографа Власика.

      Привезли трубки нескольких фасонов. Иосиф Виссарионович остановился на кривой. Сфотографировался с ней в губах.

      – Это фото можно использовать даже как официальное! – с удовлетворением констатировал вождь.

      Позже портреты «человека с трубкой» огромными тиражами разошлись по всей стране. Партийные и прочие руководители быстро привыкли видеть Иосифа Виссарионовича, посасывающего трубку во время заседаний.