Изломы судеб. Роман. Вадим Голубев

пулеметчик сто пятьдесят беляков уничтожил. Мы не поленились, посчитали трупы после боя.

      – Наградить орденом Красного Знамени! Вас, товарищ комполка, – тоже! Полку вручить Почетное Революционное знамя! Этот Лебедев большевик?

      – Никак нет! Комсомолец…

      – Что же вы такого героя в партию принимать не спешите?

      – Социальное происхождение у него неправильное – из купцов.

      – Социальное происхождение – вещь нужная. Однако не только по социальному происхождению о человеке судят, а и по его делам. Товарищ Ленин, например, из дворян…

      – Ну, насчет товарища Ленина вы, товарищ командующий, не очень. Наш он – питерский, потомственный пролетарий, металлист, – начал пересказывать одну из многочисленных баек о социальном происхождении Ленина командир полка.

      – Ладно, металлист! – расхохотался Фрунзе. – Строй полк! Награждение проводить будем!

      Перед вручением знамени выступил Фрунзе. Он говорил кратко, ясно, доходчиво, избегая малопонятных бойцам и многим командирам слов. Он рассказывал какая прекрасная жизнь в новых светлых городах ждет рабочих. Какая прекрасная жизнь ждет крестьян на вольной, свободной от помещиков земли.

      – А как насчет продразверстки?! – крикнул кто-то из задних рядов.

      – Продразверстка, товарищи, – явление временное. Армию кормить надо, города кормить надо. Разгромим белогвардейщину – продразверстку отменим. Но для этого надо победить! Нам надо гнать врага за Урал! Очистить от него Сибирь, сбросить в Японское море! Вот тогда заживем! Тогда и продразверстку отменим, и разрушенное войной восстановим, и мировому пролетариату в его борьбе с международным капиталом поможем! А пока вперед, на врага, товарищи!

      Под недовольным взглядом командира полка Лебедев получил орден Красного Знамени. Наградили маузерами командиров батальонов. Начальнику кавалеристов вручили шашку в серебряных ножнах кавказской работы. Дорогое оружие получили другие конники. Затем прозвучала команда:

      – Разойдись!

      Коле сзади закрыли лицо руками. Он провел по кисте и не поверил себе.

      – Леночка! – выпалил он и обернулся.

      Перед ним стояла его Леночка. После был долгий и страстный поцелуй, еще и еще. Наконец, молодые люди оторвались друг от друга.

      – Поздравляю! – выдохнула Леночка, указав на орден, и крепко прижалась к любимому.

      – Ты откуда?

      – Я в политотделе фронта. Поднимаем боевой дух бойцов, учим их грамоте, выступаем с концертами перед красноармейцами и населением. Пойдем! Сейчас концерт для вашего полка начинается!

      Коля смотрел не на сцену. Он любовался загорелой, подтянутой, повзрослевшей Леночкой в ладно сидевшей на ней гимнастерке. Лишь один раз Николай обернулся на артистов. Гармонист заиграл песню, которую совсем недавно пели белые перед неудавшейся атакой.

      – Это же – белогвардейщина! – зашептал, было, Лебедев.

      – Была белогвардейщиной! А теперь послушай, как