Расследования комиссара Вернье. Дмитрий Кудрец

своего молодого помощника. Дома зуб разболелся опять. Те лекарства, которые ему дал с собой Трентон, помогали слабо. Кое-как дотянув до утра, раздраженный и измученный Вернье снова отправился к дантисту.

      Трентон не торопил открывать. Вернье чуть не вдавил кнопку звонка в стену. Наконец-то дверь открылась. В дверном проеме показалось растерянное лицо зубного врача.

      – Я сегодня не принимаю, – скороговоркой проговорил дантист и попытался захлопнуть дверь перед носом комиссара.

      – Одну минутку, – Вернье потянул дверь на себя. Трентон даже не стал сопротивляться. Его щуплая фигура явно уступала громаде комиссара.

      – Что вы хотите? – потерянно спросил он.

      – Зуб, – прорычал Вернье. – Он снова болит.

      – Хорошо, – дантист явно был чем-то озабочен. – Подождите минутку. Я сейчас.

      Трентон скрылся за дверью, оставив комиссара дожидаться на улице. Через минуту он вернулся и протянул небольшой пузырек.

      – Вот. Надеюсь, вам это поможет.

      – И все? – ошарашено спросил Вернье.

      – Извините, комиссар, но я очень занят, – Трентон потянул за ручку двери. – Я не смогу вас сегодня принять.

      Комиссар был так обескуражен таким приемом, что даже не успел ничего возразить. Как только дверь захлопнулась, Вернье снова пришел в себя.

      – Чертов дантист! – проревел он, поворачивая домой. – И что он о себе возомнил! Сделал все кое-как, и пытается отмазаться какой-то микстурой.

      Вернье недоверчиво покосился на пузырек.

      – Однако, – шумно просопел он, – выбирать не приходится.

      Комиссар залпом осушил склянку. Зубная боль не утихла. Не помогли и сигареты, которые комиссар курил одну за другой. В сердцах Вернье заскочил в первую попавшуюся аптеку, которые он никогда не жаловал.

      – Что-нибудь от зубной боли, – проворчал он, не обращая внимания на очередь. – И поскорее.

      О суровом нраве и тяжелом характере комиссара знали все, поэтому не осмелились возражать.

      – Вот, – аптекарь протянул пакетик с порошком.

      Комиссар тут же высыпал содержимое пакетика в рот.

      – Воды? – сочувственно предложил аптекарь.

      – Обойдусь! – бросил комиссар и, расплатившись, вышел на улицу.

      Порошок подействовал. Боль отпустила. Вернье облегченно вздохнул и отправился в участок.

      Жиль как обычно был на месте. Дожидаясь комиссара, он просматривал утренние газеты.

      – Ну и что там пишут? – с порога поинтересовался комиссар. Вместе с зубной болью улетучилась и его раздраженность. Он размеренно расхаживал по кабинету, что-то напевая под нос. Для Жиля это не предвещало ничего хорошего. Если Вернье напевал, это могло означать только одно – он был в растерянности. Или просто страдал от безделья.

      – Ну так что там пишут? – Вернье перестал напевать. – Чьи косточки журналисты перемывают на этот раз?

      – Да ничего особенного, – Жиль отложил газету в сторону. – Все то же самое. Хотя, нет. Есть свежие новости.