Одержимость. Надежда Лавринович

держать тебя просто так, за красивые глаза никто не станет. На мое заступничество не рассчитывай. Мы с мамой сделали для тебя все, что смогли и даже больше. Будешь прогуливать, работать спустя рукава, вылетишь вон. И пойдешь искать себе место самостоятельно. Крепко заруби это себе на носу. Сидеть у нас на шее не получится, ты знаешь, я считаю, что мужик должен зарабатывать сам.

      Отцовские принципы Егор хорошо усвоил с детства, принял, и не подвел.

      Окончив школу, доверившись склонности и чутью, Женька решила стать дизайнером интерьеров. Надо сказать, с выбором она не ошиблась и, как результат – преуспела. Всего Женя добивалась сама и вовсе не потому, что Егора любили больше, нет. Еще во время учебы девочка показала себя с лучшей стороны и сумела добиться прекрасных результатов без помощи родителей, чем безгранично и по праву гордилась:

      – Все потому, что у меня особенное видение пространства – обожала повторять Женька, – я делаю квартиры и дома так, как никому и в голову не придет! На том и стою. Вот увидишь, подруга, обо мне еще заговорят. В узких, разумеется, кругах.

      – Какая же ты хвастунишка! – удивлялась Лана, – ну, никакой скромности!

      – А зачем мне скромность? Она только мешает работать, обрезает, так сказать, крылья. Не дает полету состояться.

      Лана звезд с неба не хватала. Никаких способностей к серьезной учебе не обнаружив, выучилась на парикмахера-стилиста и устроилась, не без помощи Алины Сергеевны, в модный салон на Тверской.

      – Я помогу тебе начать. Как помогла бы Жене, если бы понадобилось. Вы обе в самом начале пути, о вас никто ничего пока не знает. Но только от вас теперь зависит, узнает ли, – сказала тогда Алина, – Это ведь самое трудное. И все мы прекрасно понимаем, в каком мире живем, без рекомендаций никуда не устроишься, разве что в парикмахерскую эконом, – рассмеялась она. – Одна моя приятельница, зовут ее Елизавета Дмитриевна, держит салон, я тебя порекомендую. Знаю, она расширяться планирует и мастера ей нужны. Пока поработаешь подмастерьем, набьешь руку. Согласна? Но с одним условием…

      – Каким? Каким условием? – нетерпеливо воскликнула Лана,– я на все согласна!

      – Ты меня не подведешь, не опозоришь, не дашь мне ни единого повода пожалеть, что поручилась за тебя. Договорились? Я на тебя надеюсь. То же самое, я сказала бы своим детям, Ланочка. Не обижайся, дорогая.

      – Конечно! Конечно, Алина Сергеевна, Вы во мне не сомневайтесь! Я ни за что Вас не подведу! – прижав руки к груди для пущей убедительности, совсем по-детски заверила Лана.

      – Что ж, завтра же позвоню и договорюсь насчет тебя. И все вы будете пристроены, – пообещала Алина,– как же быстро вы выросли! Казалось бы, совсем недавно, я увидела тебя впервые, ты была такая худенькая, такая хрупкая, так всего стеснялась! – в глазах Алины блеснули слезы.

      Лану переполняла благодарность, глаза ее увлажнились, она готова была броситься на грудь Алины и разрыдаться от избытка чувств.

      – Спасибо Вам, Алина Сергеевна!