Надежда. Алевтина Афанасьева

осторожно спросила Надя.

      – Нет, это дядя Слава.

      – А где родители? Почему ты не с ними?

      – Их очень давно не видела. Дядя Слава помог мне, сказал, что папа попросил, – девочка шмыгнула носом, но не заплакала. – Так и ходим вместе. Наверное, родители умерли уже.

      – Почему Слава не отвёл тебя домой?

      – Он отвел! Чего непонятно? Там никого не было. Я хотела остаться с соседкой и ждать маму, но её тоже дома не было! Там солдаты ходили, стреляли. Больше никого в подъезде вообще не нашли. Мы ушли к дяде Славе домой. Он уходил искать кого-то, а мне оставлял телефон, и я звонила целыми днями.

      – Кому?

      – Не скажу больше ничего, – девочка пожала плечами, – я тебя не знаю. Мне семь лет, а нет, восемь уже было! Календаря нет, и я путаюсь. В общем, мне восемь и я всё понимаю. Я не маленькая!

      – Понятно… Вы молодцы, что долго продержались, – заметила Надя, порадовавшись бойкости ребёнка. – Жаль, дяде Славе не повезло, но с твоими родителями всё должно быть в порядке! Не обязательно, что они умерли.

      – Он так же сказал про тётю Аню, – скривилась девочка, – а потом плакал и водку пил, потому что она умерла. Мне пришлось из-за него голодной сидеть. Банку не смогла открыть, а гречка кончилась. Был сыр, но он стал зеленым, а я знаю, что такой уже нельзя есть. Так и сидела, пока он спал.

      – Тетя Аня – эта кто? Его жена?

      – Ага, но она умерла в самом начале.

      – А сегодня кто с вами был?

      – Сестра его какая-то. Не помню. Все умирают вокруг.

      – Твои родители могут быть эвакуированы. Есть города и там собирают выживших…

      – Это неправда, – отмахнулась девочка. – Нас ведь никто не спасал. Обо мне не вспомнили. А говорили, что детей всегда нужно увозить первыми.

      – Сначала самых младших спасают, а потом тех, что взрослее…

      – Пока они приедут, всех перекусают! – сделала своё заключение девочка. Она нахмурилась и с подозрением посмотрела на Надю. – Ты-то откуда знаешь всё это? Никто не знает, а ты знаешь. Умная?

      Надя вздохнула. Резон в словах ребёнка был, да и рассуждала она с напором и постоянной готовностью обороняться. Было понятно, что эти месяцы не прошли для неё даром.

      – Где могут быть твои родители?

      – Не скажу! Ты что-то много спрашиваешь! – девочка внимательно смотрела на Надю, оценивая что-то, понятное только ей одной.

      О чём вообще мог думать ребёнок, оставшийся без родителей, вынужденный скрываться по чужим квартирам с малознакомым родственником? Что было в её голове после того, как взрослый мужчина застрелился рядом?! О чём умалчивал этот дядя Слава и во что призывал верить? – ничего из этого Надя не знала, могла только догадываться. Но то, что он не бросил чужого ребёнка в тяжёлой ситуации, говорило о его порядочности. Даже самоубийство можно было трактовать как определенную заботу о ребенке, хотя это и было немного спорно.

      – Хорошо, не говори, только подумай о том, что твоя мама тоже ищет тебя, ждет где-то.

      – Откуда