Серые глаза. Алеха Юшаева

который все же воцарился в квартире.

      Я бы могла назвать сегодняшний самым обыкновенным, если бы Петр Иванович не позвал меня к себе в кабинет после пар. А я так надеялась уйти пораньше…

      – Послушайте, Маша, – начал он в свой любимой манере официально-фамильярной, – Мне нужно спросить Вас кое о чем.

      В такие моменты начинаешь перебирать все свои грехи и ужасные проступки, которые могли очернить не только тебя, но и весь мир зараз. Наверное, я выглядела испуганной или побледнела, потому что он сказал:

      – Не бойтесь, я не собираюсь Вас ругать. Всего лишь хочу попросить, – он, кряхтя, поднялся. – Я не успею сегодня отнести кое-какие бумаги, а раз у вас мало пар, попрошу тебя сделать это. Ты молодая, активная, а дополнительная пешая прогулка никогда никому не вредила, – открыл створку большого шкафа и достал оттуда папку. – Будь добра, сходи в техучилище на Волошина, эти бумаги ждет преподаватель русского языка и Литературы. Спросишь на вахте, тебя проводят. Только скажи, что ты по делу университета, а то есть там пытливые женщины, которые вечно лезут не в свои дела, – протянул папку и прошел за свой стол.

      Мой взгляд приковался к линолеуму на полу. Мне хотелось поднять глаза, но, как в то пишут во всех романах, неведомая сила не давала сделать это. Завкафедрой сел на мягкий стул и, увидев, что я медлю, произнес:

      – Ничего, все будет нормально, никто тебя не съест.

      Я вяло улыбнулась и вышла из кабинета. Я не боялась идти в незнакомое заведение, я боялась, что могу встретиться с тем молодым человеком. И его красивыми глазами. Ничего, меня никто не просил встречать его снова, всё, что требуется, – отнести бумаги и спокойно идти по своим делам. Даже обратного ответа никто не просил. Разве так сложно зайти, отдать и уйти? Сложно, особенно, когда знаешь, что однажды приходил сюда совсем не по учебным делам, а вообще не ясно для чего. Сложно, особенно, когда боишься снова столкнуться с этим равнодушно-холодным взглядом. А, ладно…

      Я долго стояла перед дверью техучилища и не могла пошевелиться. Ноги словно приросли к лестнице, руки не желали слушаться, лишь глаза беспомощно моргали. Трясущиеся ледяные пальцы коснулись деревянной ручки двери, колени слегка согнулись, и, вздыхая, я вошла внутрь. Растерявшись, я долго искала вахтера, но на его месте сидела пожилая женщина, читающая газету.

      – Здравствуйте, – робко произнесла я, прижимая к груди папку с бумагами.

      – М? – подняла она глаза, шурша газетой. – Здрасте, чего Вам?

      – Мне нужно отдать учителю русского и литературы кое-какие бумаги, – хрипя, проговорила я.

      – Что там? – указала она на папку.

      – Я по делам педагогического университета, – пожала я плечами.

      – Откуда мне знать, могу я Вам доверять или нет? Вдруг Вы мошенница, – оскалилась она.

      Внезапно чья-то теплая рука схватила меня за локоть.

      – Я помогу Вам, – произнес знакомый голос.

      Черт, нет, только этого мне еще не хватало!

      Я увидела