Война орденов. Время Орды. Иван VeganaMaia Вологдин

на Востоке.

      Охнув, я оторвался от трупа родителя, откинутый потоком силы, идущим со всех сторон в мой кристалл души.

      Круговорот смеющихся лиц, крепких тел бородатых мужчин, и запах далекого моря захватил сознание, распавшись в глазах пологом трескучих образов и радужных сфер.

      Лишь со смертью отца сын обретает истинную силу Рода, носителем которой он становиться. Лишь со смертью и по закону обновления.

      Мое замешательство прервал тяжелый удар ладонью вернувшегося Ивана:

      – Встать, щенок! Встать! Не время! – заорал он, вырывая меня за шиворот в стоячее положение. Отвесив отеческого пинка, он заставил меня набрать скорость по направлению к раскрытым воротам города.

      Было от чего проявлять грубость – лес ожил, выдохнув на предгородские просторы живую массу коней, людей и скрипучих повозок.

      Огромное, ордынское воинство во всей красе растекалось по округе и казалось, что воинам противника нет числа.

      Сразу несколько десятков коротконогих, длинношерстных лошадей врага, неся на своих крупах улюлюкающих всадников, кинулось в нашу сторону, стремясь в угоду хану захватить замешкавшихся пленников и городской люд, бегущий от берега Оки по направлению к спасительным укреплениям.

      Не все успели. Не все смогли. Едва Иван и я забежали под черный полог подвратной темноты, от невидимого начальника последовала суровая команда:

      – Закрыть створки! Отстающих не ждать.

      Воины, опасаясь, что на плечах убегающих, в крепость легко ворвется первый отряд противника, поспешили выполнить приказ военачальника, со скрипом затворив тяжелые ворота.

      Дробный стук и крики о помощи не смутили их в этот тяжелый век, когда на кону была жизнь целого города.

      – Господи! Спаси и сохрани их души! – многоголосо выдохнула темнота, и тут же стук за створками сменился криками отчаяния и звуками резни. Так началась осада Рязани для меня…

      Едва мы вышли на свет божий из арки надворотных укреплений, как к нам на встречу поспешила богатая свита, полная знатных людей, с молодым, осанистым воином во главе.

      Был воин строен, практически безбород, светел голубыми очами и приятен лицом. Князь Роман, замещая дядьку во время его отсутствия, с нескрываемой надеждой взирал на воеводу Небесной дружины, ища в нем добрых вестей:

      – Иван!

      – Роман Ингваревич!

      Опытный воин и юный князь обменялись крепким рукопожатием, едва первый вышел из-под теневой арки ворот, где его взволнованно ожидал второй.

      – Иван! Много ли Небесных воинов с тобой?

      – Едва ли треть, княже! У Воронежа часть полегла, часть дорогой ушло во Владимир, после того как монголы нас по полям рассеяли. Дружина дядьки твоего, пресветлого князя Юрия пала смертию храбрых…

      – Печальные ты вести, несешь в стан мой, воевода – Роман огорчился, устало прикрыв светлые глаза, – очень печальные. Много ли воинов ведет с собой хан Бату?

      – Тьму…

      – Тьму… – одними