Тамбур. Анна Малышева

снова подошел к парню и отметил легкое движение ресниц. Они были такими густыми и длинными, что казалось – обескровленный человек просто не в силах был их поднять.

      «Красивый. И совсем еще мальчишка. Что ему в голову ударило? Одет странно – костюм… Будто на работу собрался. Галстук – вон… Приоделся ради такого случая. Вот чего таким не хватает? – с внезапным раздражением подумал следователь. – Эта Татьяна говорила, что он квартиру получил по наследству. Квартира – отличная. Моя втрое хуже. Одет как принц Чарльз. Внешность – хоть в кино снимайся. И в деньгах не нуждался – вон коньячок-то какой! И нате вам – порезался! Причем серьезно. Это не царапинки. Его счастье, что кровь свернулась».

      Он опустил кончики пальцев в воду и отметил, что вода еще не успела полностью остыть. Но кровотечение могла остановить только ледяная вода.

      «Возможно, его поза спасла? Перекинул руки через борт и пережал вены? Сознание потерял, а тем временем вода остыла. Дурак! Ненавижу самоубийц! Что ему не жилось! Так, на полу лежал телефон…»

      – Он кому-то звонил перед этим, – сказал следователь, осторожно разглядывая трубку. – Дайте-ка пакет. Пробьем, с кем разговаривал.

      – Да девчонке звонил, кому еще!

      – Конечно – бросила или изменила. Вот и порезался.

      – А может, парнишке звонил? – усмехаясь, бросил мужчина с видеокамерой. – Вы на него посмотрите, на красавчика! У него же ресницы накрашены!

      – Вовсе нет, – не согласился следователь, упаковывая трубку в пакет. – Я смотрел близко – такие Бог дал.

      – А все равно, что-то в нем не то.

      «Коньяк тоже надо упаковать, – машинально думал он. – Если бы случай простой, то и улик не нужно. Больница, «дурка», наркодиспансер, а потом пусть родные разбираются. Не наше дело. Но рядом – убийство. И труп непонятно как к соседке попал. И все в одну ночь! Тут что-то не то! Лишь бы парень выжил!»

      И тут неудачливый самоубийца открыл глаза. Взгляд беспомощно заметался, скользя по лицам, склонившимся над ним, губы дрогнули.

      – Сейчас вам помогут, – пообещал следователь. – Держитесь.

      – Что с ним? – еле выговорил парень.

      – С кем?

      – С Алексеем Михайловичем… С Боровиным… – было видно, что парень делает попытку приподнять голову, но у него ничего не выходит. Следователь пригнулся – голос был едва различим.

      – С Боровиным? – повторил он, ловя пустой, бессмысленный взгляд. – С вашим соседом? А что с ним может быть?

      Парень смотрел на него остекленевшими глазами.

      – Что с ним может быть?!

      – Не знаю, – будто в недоумении прошептал тот. – У меня все как-то перепуталось в голове. Кажется, я напился.

      – Да уж, – сквозь зубы бросил кто-то, но следователь остановил его резким жестом:

      – Ну, что вы трезвы, этого я сказать не могу, – он заставил себя улыбаться. По опыту мужчина знал, что в такие пиковые моменты на людей лучше всего действует доброта. – Полбутылки французского коньяка!

      – Коньяк? – Самоубийца чуть прикрыл глаза,