Суждено выжить. Илья Александрович Земцов

поручаю тебе выполнить личное поручение. Примерно в 40 километрах отсюда, завтра покажу на карте, чертово название. На языке крутится, а выговорить не могу. Там расположен военный госпиталь. В понедельник, 23 июня, поедешь туда и узнаешь. Соня работает там – это точные данные. Ясно тебе?» «Все ясно, товарищ полковник!» «Ну, гуд бай». Голубев быстро удалился и растворился в темноте.

      Подошел Кошкин и предложил побродить еще. Я отказался. «Илья, ты не любишь природу, – возразил Кошкин. – Какой воздух, какой ночной пейзаж!»

      Воздух был действительно приятен. Насыщен запахом цветов и трав. Пахло медом и нектаром, дубом и сосновой хвоей. Где-то вдали скрипел коростель, и по-ночному кричали перепела. Кем-то потревоженные журавли подняли приятный для слуха крик. Стаи журавлей и их курлыканье напомнили о родной деревне, полях, окруженных со всех сторон лесом.

      «Ну что, побродим? – повторил Кошкин. – Выспимся. Можно всю жизнь проспать. Одну треть жизни мы и так проводим во сне. Когда спим, находимся в забытьи и в несознательном состоянии. Значит, мы не живем разумной жизнью».

      Прохлада и сырость придавали телу силу и бодрость. Хотелось бежать взапуски, куда – неважно, лишь бы бежать.

      «Степан, отслужим в армии, что собираешься делать?» Кошкин задумчиво смотрел на небо, ответил не сразу. «Как только демобилизуюсь, сразу попытаюсь поступить в институт, невзирая ни на какие трудности. Сейчас у меня как никогда приподнятое настроение. Давай еще минут десять постоим. Такие вечера нечасто бывают».

      Становилось прохладно. Комары без разбора лезли в нос, уши и глаза, сходу кусали. Не помогали и ветки, которыми мы их пытались отогнать. Вокруг нас их вилось целые тучи. «Степан, я пошел спать, больше не могу».

      Мы вошли в нашу палатку, где давно все спали. Командир роты проснулся и заворчал: «Где вас черти до сих пор носили? Сами не спите и другим не даете. Завтра с вами разберусь. Напустили комаров полную палатку». Кто-то его поддержал. Чтобы не было слышно его ворчания, я положил подушку на голову. Не думая ни о чем, мгновенно уснул.

      Снилась мне гроза. Таких гроз за прожитую жизнь я не видел. В книгах о них тоже не читал. Беспрерывно гремел гром. Раскаты его наполняли все околоземное пространство. Молнии сливались в единую световую массу. Как будто с неба извергался вулкан. Молнии ударяли в деревья, заборы, дома и все живое. Кругом все рушилось, все горело. Горели небо и земля. Шаровые молнии, которых я никогда не видел, только слышал о них по рассказам, летали, прыгали, бежали по земле, светясь, напоминая белых лебедей. При столкновении с препятствием рвались как снаряды.

      «Подъем! Тревога!» – кричали по всему расположению бригады.

      Я был весь мокрый от пота. Собрался в одну минуту. Люди бежали, хватали винтовки из козел и становились в строй. Рядом с нами рвались тяжелые артиллерийские снаряды, авиабомбы и мины. Влажный утренний воздух наполнился запахами порохового дыма и человеческой крови. С воем включенных сирен и бомб, шумом и визгом моторов на бреющем полете над