Как я в сказку попала. Елена Славная

в стадо.

      – Я никуда не пойду один, – фыркнул Арама. – Вот еще! Объясняйся сам с Карей.

      – А это кто? – тут же поинтересовалась я.

      – Моя невеста, – скромно и как-то виновато ответил Ренис.

      – Так что же все время тут проводишь? – удивилась я. – И, вообще, пойдемте уже в стадо.

      Этот момент, наверное, стал решающим в моей жизни. Чудесного обратного превращения не произошло. Я все такая же единорожка. А единорогом быть – по-единорожьи жить.

      Мне так понравилось скакать! Раньше я не решалась на это, боялась, что запутаюсь в копытах. Но попробовав, узнала, как здорово обгонять ветер. Ржала я, не сдерживаясь. Пусть не лошадь – единорог – но ржать можно было без ограничений. Главное, при этом не рассматривать чужой рог. Хотя я все равно не понимала почему. Он же на виду!

      Когда мы вылетели на холм, я увидела чудеснейшую картину. Долина, с трех сторон окруженная скалами, с яркой и, наверное, сочной травой, с деревьями, на которых зрели фрукты, и несколькими озерами с прозрачной, до дна, водой. Я приостановилась, Арама и Ренис – тоже.

      – Нравится? – вернул меня в реальность Арама.

      – Очень! – ответила, не скрывая своего восхищения.

      – Это территория нашего стада, – с гордостью сообщил Ренис.

      – Говоришь, как король, – попыталась пошутить я.

      – Когда-нибудь стану, – ответил он и сорвался вниз.

      – Что? – вслед ему спросила я. – Арама, что это значит?

      – Ренис – принц единорогов, – ответил белый и устремился за Ренисом.

      Мне ничего не оставалось, кроме как увязаться за ними.

      Вот так в моей сказке появился первый принц.

      Встретили меня плохо, несмотря на то, что я ни разу не взглянула пристально на чей-нибудь рог. Крупные единороги преградили мне путь, но при этом никак не пояснили почему. Меня такое возмутило! Я, вот, решилась, прискакала, а они?

      – Арама! Ренис! Как это понимать?! – крикнула я, что было сил.

      А сил было много. Преградившие мне путь единороги даже уши поприжимали. Я и в бытность человеком была очень визгливой, а единорожкой могла сойти за сирену воздушной тревоги.

      – Пропустить! – вместо знакомых мне вперед вышел седой единорог.

      Именно седой, хотя местами еще сохранялись черные клочки шерсти.

      – Кто ты? – тихим старческим голосом спросил он.

      – Рожка, – так же чуть слышно ответила ему.

      Почему-то в мою единорожью голову не приходило мыслей о том, что мне делать дальше? Как жить? К чему стремиться? И как мне быть, если в это стадо не примут?

      – Кто твои родители, Рожка? – ворвался вопрос единорога в мои мысли.

      Какая же я бессовестная, глупая и неблагодарная… единорожка! Ни разу за эти дни не вспомнила о своих родителях! Как они? Что с ними станет, когда они прознают о моем исчезновении? И так жалко себя стало.

      Я разрыдалась. Не стесняясь, положила голову на спину единорога, для опоры.

      – Они люди, – сквозь слезы пробормотала, – и я была человеком. Когда-то.

      Седой никак не возражал против моего