Я тебя никогда… Сборник рассказов. Валерий Олегович Столыпин

«фи», назвав его развратным типом и необузданным сексуальным маньяком.

      И что теперь, если у неё появились неоднозначные принципы, искать интим на стороне? Так он и в молодости этим не увлекался.

      Было, конечно, однажды. Так Регина сама спровоцировала тот адюльтер, пригласив погостить школьную подругу, а сама укатила в срочную командировку на целую неделю.

      Это было время, когда разыгравшийся шквал тестостерона выносил Семёну мозг до самого основания. Желание переполняло все ёмкости, раздувая некоторые элементы физиологии наподобие перьев у павлина.

      Вытерпеть целую неделю, когда на диване в соседней комнате сопит, истекая нектаром сладострастия, разомлевшая молодка, наполняя пространство парами чувственного дыхания и ароматами женских тайн, было немыслимо. Самец не способен спокойно находиться рядом с течной сукой. Он просто обязан её завоевать.

      Семён долго сопротивлялся, уступив желанию лишь на пятый день, когда, дрожа от решимости и страха, тихонечко забрался к гостье под одеяло. Как же это было рискованно.

      В принципе, он ни на что серьёзное не рассчитывал. Поцелуи и флирт вполне удовлетворили бы молодой организм.

      Оказалось, она его ждала все эти мучительные дни, изнывая от неудовлетворённых страстей, раскручивая спираль фантазий до немыслимых высот. Видимо, Семён с Региной вели себя перед ней не слишком скромно, что и разожгло нешуточные страсти.

      Тогда девушку не пришлось уговаривать. Первое проникновение случилось немедленно. Любовники даже не успели поцеловаться.

      Людочка подтянула к подбородку ночную сорочку, оголив живот, раскинула бёдра и предъявила Семёну уже готовое к употреблению блюдо, наполненное до краёв бурлящей похотью.

      Дальнейшее произошло мгновенно, стоило лишь окунуть эрекцию в колодец разврата.

      Семён выплеснул фонтан с исступлённой пылкостью, изливаясь в девушку вместе с расплавленным мозгом.

      Её тело свели пульсирующие волны судорог. Только когда они начали приходить в себя, появилось осознание происходящего, но было уже поздно.

      Химические процессы разворачивались с небывалой скоростью, заставив броситься в страстные объятия, соединиться сначала в поцелуе, затем методом классической стыковки в позиции «мужчина сверху».

      События происходили словно во сне. Танцы разной интенсивности и глубины перемежались страстными ласками. Из маленьких спринтов складывался настоящий стайерский забег, открывший сначала третье, а позднее и четвёртое дыхание.

      Аромат порока заполнил буквально весь объём комнаты, заставляя страдальцев совокупляться вновь и вновь, внося в процесс лишь пространственные изменения.

      Все фантазии, разворотившие их возбуждённое воображение, реализовывались немедленно, даже если в обычное время они показались бы немыслимыми. Таких кульбитов природа явно не предусматривала.

      В ход шли все физиологические изгибы и ёмкости. Языки и руки порхали по анатомическим особенностям, проникая в глубины и возвышенности,