Из огня да в полымя. Инна Андреевна Бирюкова

(наверное, нервы) принялась ощупывать себя на предмет полученного ущерба. Ущерб оказался минимальным. Моим ангелам-хранителям положено было молоко за вредность работы, которую они выполняли просто блестяще. Дыхание, застрявшее где-то в лёгких в момент удара, уже почти выровнялось. Несколько синяков, пара-тройка царапин. Всевышние, да я в рубашке родилась. Лошадь уже ускакала. Ну и чёрт с ней.

      –Чтоб тебя волки сожрали! – пожелала я беглянке, с трудом села, потёрла отбитую спину и пообещала себе при случае пустить эту мерзавку на колбасу. Все мои немногочисленные пожитки ускакали вместе с ней.

      Кряхтя, поднялась и тут же опёрлась рукой о ствол какого-то хилого деревца, одновременно другой рукой вытерла кровь со щеки, тщетно пытаясь унять головокружение. Болело всё, что в принципе не удивительно. И главное, абсолютно никакого представления о том, что делать дальше. Я не знала даже в какой стороне дорога. А потому бездумно потащила свою помятую тушку, как мне показалось, вслед за лошадью.

      Поганая скотина мне так и не попалась. Но, пока я её искала, забрела на прехорошенькую полянку с уже догорающим костерком. О давешнем волке в частности и прочих лесных хищниках в целом, я всё это время старалась не думать, прекрасно понимая, что встречу с оными мне пережить не удастся, а потому не стоит нагнетать и без того безрадостную обстановку. Но, увидев костёр, пусть и почти потухший, я воспрянула духом. Здесь есть люди! А значит, я не одна в этом треклятом лесу! Хотя, встреча с ними и маловероятно, но может стоит походить и "поаукать"…

      Что-то тяжёлое опустилось мне на голову, ноги подогнулись, и я кулем рухнула на землю.

      Пробуждение было…неожиданным. Хотя бы потому что я стояла. Голова трещала и грозила расколоться на тысячи частей. Тупая пульсирующая боль угнездилась где-то в районе затылка. Наверное, там шишка. Ноги и руки видимо сильно затекли – я их не чувствовала. Я осторожно приоткрыла один глаз. Ну точно – стою. Накрепко привязанная к дереву.

      А прямо напротив меня пятеро человек зверски-уголовной наружности радостно сияли беззубыми улыбками на заросших харях.

      –Очнулся! – рявкнул один, и боль с затылка разлилась по всей голове. Непередаваемые ощущения.

      Я очухалась окончательно, поняла что теперь-то мне уж точно кранты и, приосанившись, рявкнула:

      –Чего уставились, ротозеи?! Я – единственная дочь графа Валерия де’Бруове! Отец меня уже ищет, и если вы немедленно меня не отпустите, вас уже к вечеру повесят на главной площади Миловера! – к концу тирады голос сорвался на хриплый сип и я окончательно сникла.

      –Слышь, хромой, – один из разбойников задумчиво почесал тощее брюхо. – Ты, кажись, перестарался. Послабше надо было вдарить.

      –Мужики, я не понял, – ещё один "романтик с большой дороги" смачно плюнул мне под ноги. – Этот парень чё, думает, что он – баба?!

      –Графская дочь!!! – грянул дружный хохот.

      –Ребят, а давайте его прирежем, а? – подал конструктивную идею какой-то плешивый коротышка.