В чем суть вопроса. Александр Кутузов

рабочие работают в две смены, по 8 часов, но для малолетних, чтобы сократить издержки, нет никаких таких смен». Дававший эти показания свидетель под «взрослыми рабочими» подразумевал тех, кто непосредственно работал киркой в горной выработке, а под «малолетними» он имел в виду мальчиков, которые тащили по темным штольням салазки наполненные углем от места добычи к стволу шахты. На работу под землей принимали детей начиная с шести-семи лет, но иногда и пятилетних. В основном их использовали для открывания и закрывания вентиляционных дверок в разных отделениях шахты. «Открывание и закрывание дверей, – давал показание Комиссии свидетель, – кажется делом легким, но это очень мучительная работа. Не говоря уже о постоянном сквозняке, ребенок посажен точно в тюрьму, в темный карцер» На вопрос одного из членов Комиссии: «А не может ли ребенок, сидя у дверей, читать, если у него будет свечка?», последовал ответ: «Во-первых, ему пришлось бы купить свечку. Да кроме того ему и не позволили бы этого. Его поставили затем, чтобы следить за своим делом, он должен исполнять свои обязанности. Я никогда не видал, чтобы какой-нибудь мальчик читал в копи».

      Согласно свидетельству одного из инспекторов, однажды в шахте он застал девочку пятилетнего возраста у двери спящей. На вопрос, почему она спит на работе, девочка ответила, что в темноте крыса утащила у нее кусок хлеба с сыром, что было ее обедом, и она была этим так огорчена, что уснула, чтобы обо всем забыть.

      Многие из работавших в шахтах детей не доживали до зрелого возраста. Их легкие забивала угольная пыль, они заболевали силикозом и умирали. А что касалось их образования, то, согласно показаниям инспекторов, «огромное большинство не только детей, но и взрослых рудокопов не умеет ни читать, ни писать».

      По свидетельству Комиссии занимавшейся обследованием условий детского труда, их отчет развернул «такую ужасающую картину жадности, эгоизма и жестокости капиталистов и родителей, нищеты, деградации и разрушения организма детей и подростков, какую едва ли когда-либо видывал мир…» В заключительном отчете Комиссия предложила распространить фабричный акт более чем на 1 400 000 детей, подростков и женщин, из которых почти половина эксплуатировалась мелким производством и системой работы на дому. «Если парламент примет наше предложение в полном объеме, – говорилось в нем, – то подобное законодательство… защитило бы подрастающее поколение от чрезмерного напряжения в раннем возрасте, которое расшатывает организм и приводит к преждевременной дряхлости. Оно, наконец, дало бы детям, по крайней мере, до 13 лет, возможность получить начальное обучение и таким образом положило бы конец невероятному невежеству, которое так верно изображено в отчетах Комиссии и на которое можно смотреть лишь с мучительной болью и глубоким чувством национального унижения».

      Еще на заре промышленной революции, когда уже появился ткацкий станок, но еще не была изобретена паровая машина, английский экономист Филден