Город Солнца. Глаза смерти. Евгений Рудашевский

что проще до конца выслушать Диму.

      Он ещё долго говорил. Настойчиво просил Максима вместе поехать в Петербург. Приводил бесконечные доводы, от разумных до совершенно неуместных. Аня ждала, что после этой тирады Максим скажет своё ёмкое «нет», однако он промолчал.

      – Отлично! – Дима, кажется, неплохо разбирался в оттенках его молчания. – Значит, решено. Сто лет не был в Питере.

      В комнату зашёл рыжий кот, и Дима обрадовался возможности сменить тему – значит, по-прежнему боялся получить отказ:

      – Если бы мы были персонажами Капоте, Перс забрался бы кому-нибудь из нас на плечо и там бы уснул. Понимаешь, о чём я?

      Перс не знал ни Капоте, ни его персонажей, любивших пускать себе на плечи именно рыжих котов, поэтому мягкой скучающей поступью прошёлся вдоль дивана. Сел, лениво приластился к ногам Ани. Задумчиво уставился в пустоту – будто забыл сделать что-то важное, не терпящее отсрочек. То ли пописать, то ли покакать. Аня демонстративно разгладила юбку и призывно похлопала себя по коленям, но Перс даже не посмотрел на неё. В задумчивости лизнул вялую лапу, вновь провалился в безвременье – так и просидел ещё несколько мгновений: с открытыми глазами, с вытянутой передней лапой. Покачнулся. Растерянно понюхал Анины колготки и всё так же неспешно ушёл из гостиной.

      – Ха! – Дима встал со стула.

      – Нет, – Макс качнул головой.

      – О да.

      – Нет.

      Аня не понимала, о чём идёт речь, но чувствовала, что Макс говорит скорее с улыбкой, больше соглашаясь с Димой, чем противясь его задумке.

      – Перса в прошлом году кастрировали. – Дима приблизился к дивану, чтобы забрать свою трость. – Потому что он начал метить мебель.

      – Не надо, – уже тише, без сопротивления возразил Максим.

      – Да ты что! Это ж тут главная достопримечательность.

      – Описанная мебель? – усмехнулась Аня.

      – Именно! – Дима зашагал к одной из закрытых дверей, ведущих из гостиной. Под его ботинками чуть поскрипывали половицы старого пола.

      Дима всегда ходил в обуви. Разувался только на ночь. В его шкафу стояло не меньше десяти пар абсолютно одинаковых ботинок, единственным различием которых была форма носка и задника. Их делали на заказ. Чёрные, кожаные, с застёжками вместо шнурков. И с подошвами разной высоты. Левая – выше. Чтобы компенсировать разницу в длине ног. От обычной обуви Диме пришлось отказаться. Аня знала, что Дима иногда ложится спать в кроссовках, которые купил втайне от родителей. Ему нравились лёгкие сетчатые «найки».

      – Вначале он пи́сал на диван. – Дима остановился у закрытой двери и с довольным видом продолжал: – Диван пытались отмыть. Не получилось. Вызвали химчистку. Запах мочи пропал, но потом Перс опять его пометил. А диван был хороший.

      – Новенький, – кивнул Максим.

      Теперь можно было не сомневаться, что ему эта история нравится не меньше, чем Диме.

      – В итоге снова вызвали химчистку и диван перенесли в пустую комнату. На этом всё не закончилось. Перс пометил кресло. Потом два стула, кушетку и… что-то