Богатство идей. История экономической мысли. Алессандро Ронкалья

для выплаты заработной платы[302].

      Дискуссия между сторонниками консервативных и прогрессивных взглядов на то, снижает ли поддержка трудоспособных бедных стимулы к труду, не ставилась в зависимость от принудительного труда в работных домах. Поэтому эта дискуссия развернулась не столько о целесообразности помощи бедным в принципе, сколько о выборе между пособиями неимущим, живущим самостоятельно, и их содержанием в работных домах. Проблемы плохого управления, не слишком интересные с точки зрения теоретической экономической дискуссии, смешивались с такими вопросами, как стимулы активного участия индивидов, роль государственного вмешательства и бедность как неизбежный удел значительной части населения[303].

      6.6. Дискуссия о колониях

      Мальтусовский закон народонаселения, а именно идея о том, что рост населения оказывает давление на средства существования, казался очень реалистичным в Англии периода наполеоновских войн, когда континентальная блокада преграждала импорт из европейских стран, производящих дешевые сельскохозяйственные товары. В годы, непосредственно последовавшие за Венским конгрессом 1815 г., воспоминания военных лет все еще сказывались в виде стойкого и широкого признания теории, которая уже не соответствовала реалиям того времени. Одной из областей, в которой закон народонаселения уже достаточно ясно исчерпал себя, была дискуссия о колониях, которая теперь в значительной степени игнорируется историками экономической мысли, но в свое время была одной из самых злободневных.

      Эта дискуссия также началась задолго до рассматриваемого здесь периода. Например, об отношениях колоний и метрополии Адам Смит написал несколько очень интересных страниц в конце своего magnum opus, который был опубликован в год провозглашения Декларации независимости американских колоний. На этих страницах, а также в меморандуме февраля 1778 г., Смит не только обнаруживает готовность признать права колоний, но и заходит так далеко, что очерчивает «содружество», подобное тому, что сложится только гораздо позже, осознав возможности Северной Америки как будущего лидера мировой экономики (см.: [Смит, 2007, с. 863–876] и прежде всего [Smith, 1977, p. 377–385])[304]. Даже до Смита мы можем вспомнить участие Петти в американском предприятии его друга Пенна, которое привело к основанию Пенсильвании (ср.: [Fitzmaurice, 1895]), или роль, которую играл Кантильон и прежде всего шотландский банкир-экономист Джон Ло в финансовых перипетиях, касавшихся колонизации Миссисипи (ср.: [Murphy, 1986; 1997]).

      Но давайте вернемся к дискуссии о колониях в золотой период классической политической экономии. Одна из основных проблем стран за океаном – как недавно приобретших независимость Соединенных Штатов, так и нового колониального фронтира в Австралии – заключалась в крайне низкой плотности населения. Для обработки были доступны обширные земли, а число иммигрантов ограничено, что означало огромные трудности для новорожденных производственных фирм, нуждающихся в наемных

302

Озабоченность Сениора касалась трудолюбия, предусмотрительности (а отсюда бережливости) и благотворительности. В более общем смысле Сениор идентифицировал прогресс общества с постепенным развитием индивидуальной свободы и самостоятельности, которым препятствовали ограничения (мобильности, например), обусловленные исполнением законов о бедных [Bowley, 1937, p. 288–290].

303

В этом отношении характерный пример консервативных представлений дает Сениор. Участие Сениора в дискуссии пространно иллюстрируется в: [Bowley, 1937, p. 282–334]. Среди экономистов, принимавших принцип поддержки трудоспособных бедных, мы находим некоторых авторов, с которыми снова встретимся в главе 8 среди рикардианцев: МакКуллоха, Торренса, Джеймса и Джона Стюарта Миллей.

304

О порядке следования стран, выступавших в качестве лидера в мировой экономике, см.: [Kindleberger, 1996].