Андеграунд, или То, что мы потеряли. Каграман Ханбеков

тоже жизнь, хоть и иная.

      И не порите ерунду…

      И черти любят, на запреты невзирая.

      В аду мне изредка приходится бывать.

      В аду поэтов черти уважают.

      Поэтов там блаженными считают

      И заставляют лирику читать.

      И я читаю, что мне остаётся?

      Стихи на пенсию не станешь издавать,

      А в «стол» не хочется писать, —

      И я читаю нечисти, пока живётся.

      И ведьмы слушают, дыханье затая,

      Поэзия для них дороже жизни.

      Она их память – милые края

      Забытой ими, брошенной отчизны.

      Они ведь тоже жили на земле,

      Блудили, сквернословили, кутили,

      Пока их души в ад не угодили

      Из крематория, испачкавшись в золе.

      И черти слушают меня,

      Смеются изредка, но чаще плачут,

      Хотя их слёзы ничего не значат,

      Они лишь дым потухшего огня.

      И черти, я скажу, не хуже нас.

      Во всяком случае, потомство не бросают

      И милым ведьмам никогда не изменяют,

      Им неизвестно слово «ловелас».

      А ненависть их к людям – результат работы:

      «С волками жить – по-волчьи выть»,

      И в лучшие свои чертячьи годы

      Приходится в аду им палачами быть.

      И щёлкают зубами от досады черти,

      Круша убийцам палкой черепа,

      И мучают их души, но они бессмертны,

      И в ход идёт тогда чугунная ступа.

      Я всех монахов посылал бы в ад,

      Пусть помогают там чертям по воскресеньям.

      Подумайте, ведь это наслажденье —

      Не словом, а делами веру прославлять.

      «Не богохульствуй, – скажет мне монах, —

      Зачем живу я – только я и знаю,

      Не разобраться вам в святых делах.

      Молюсь я Богу и псалмы читаю».

      И каюсь я, что Церковь оскорбил,

      А что поделаешь, хочу я тоже мыслить.

      Поверьте мне, я в жизни не грешил,

      А вот приходится мне, каясь, душу чистить.

      Октябрь 2010 г.

      Песня песней

      Какая ночь! Какие ночи!!

      При чём запрет, при чём тут срам?!

      Не более, чем птичий гам,

      Не более, чем пляжи Сочи.

      Любила ты, как любят лишь в Аду,

      Где всё позволено, где всё возможно,

      Где всё действительно, не ложно,

      А нам доступно лишь в бреду.

      Была моей ты вся, всецело,

      И я любил, что невозможно не любить,

      Что можно лишь боготворить, —

      Любил твоё всепоглощающее тело.

      Ты – мир, ты – жизнь, моя мечта.

      В тебе любить ничто не грешно,

      Любить не в меру, не поспешно,

      Всё остальное – суета.

      Теперь мне смерть – нестрашное явленье.

      Я взял от жизни всё, что можно взять.

      Воспоминания не позволяют мне страдать,

      А потому не страшны и мученья.

      P. S. Мне рукоплещут ангелы, и сердятся в Аду.

      И там, и тут причины не скрывают:

      В Аду завидуют, а ангелы страдают,

      Что неспособны претворить мечту.

      Май 2010 г.

      «Почему мне так нравитесь