Адмирал: Адмирал. Заморский вояж. Страна рухнувшего солнца. Михаил Михеев

идеями вроде охоты на евреев. Фразу «я сам решаю, кто у меня еврей, а кто нет» Колесников помнил еще с прошлой жизни. Хотя, с другой стороны, с евреями здесь вообще дела обстояли интересно. К примеру, только среди экипажа «Шарнхорста» минимум два офицера имели близкие, на уровне дедушек-бабушек, еврейские корни, и ничего, служили. И никто их не зажимал, хотя гестапо наверняка знало о них. Так что, может, каких-нибудь польских евреев и пускали под нож, но со «своими» все было далеко не столь однозначно.

      – Рад вас видеть, Гюнтер.

      Надо же, по имени обращается. Видимо, намекает на свое к нему расположение. Что же, неплохо.

      – Весьма польщен приглашением, герр рейхсмаршал.

      Обмен любезностями, комплименты, вполне заслуженные, красоте спутницы, обязательные разговоры о погоде… Жалко терять время, но – этикет, здесь ему придают значение. Легкие закуски, потом обещанная охота. По сравнению с той, на которой Колесникову доводилось бывать в прошлой жизни, неинтересная, однако положено восторгаться и таскать дурацкую зеленую шляпу с пером. Интервью для спутницы, о котором пришлось просить отдельно, а вчера вечером опять допоздна сидеть и составлять вместе с ней вопросы… Правда, отношение к интервью у Геринга оказалось благосклонным, он вообще не был чужд некоторой театральности, а может, просто уже привык за свою политическую карьеру являться публичной фигурой. Такую положение обязывает давать интервью. Хелен от счастья разве что не светилась, ну да это нормально – карьеру делает. Ну а у них серьезный разговор состоялся чуть позже, когда, сплавив девушку посмотреть цветы (предлог надуманный, но Хелен поняла и не обиделась, поскольку хорошо осознавала, что получила максимум возможного, и есть секреты, в которые не стоит совать нос), мужчины засели в маленькой, уютной гостиной.

      И рейхсмаршал преобразился. Радушный хозяин исчез, вместо него появился офицер, сбивший в прошлой войне больше двадцати самолетов противника, за что был объявлен французами военным преступником. Жесткий, умный, умеющий быстро принимать решения человек. Такого стоило опасаться, к нему просто необходимо было относиться серьезно. И еще, такого Геринга поневоле следовало уважать.

      И все же договориться им удалось быстро. Геринг, как и Гиммлер несколькими днями ранее, был удивлен тем, что адмирал ничего не хотел для себя лично. Однако с аргументацией «хочешь выжить – победи» он был абсолютно согласен, придерживаясь схожих взглядов. И скорейшую разработку самолетов для авианосца, равно как и подготовку пилотов для него, удалось согласовать. Больше всего споров было насчет порядка подчинения, но сошлись на том, что пока корабль в порту, его авиагруппа организационно подчиняется люфтваффе, но когда он выходит в море, командуют моряки, и никто более. И отвлекать пилотов для иных задач, равно как и отзывать их без согласования с командующим флотом никто не имеет права.

      Кстати, тут он смог удивить Геринга еще раз, когда попросил его назначать в авиагруппу не самых лучших, но самых дисциплинированных