Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй. Нелли Шульман

на заборе дачки, машина скрылась из вида.

      Наум Исаакович не мог поверить своим ушам. Выяснилось, что две машины малаховского отделения милиции не оборудовали рациями. С работниками, отправленными на дачку покойного Лопатина было никак не связаться:

      – Мы найдем только трупы, – заорал он на блеющего в трубку главу московской милиции, – мы имеем дело с профессионалами, не оставляющими следов…

      Полчаса назад Наум Исаакович принял звонок от Скорпиона. Невеста пребывала в безопасности, на Лубянке. Площадь Свердлова перекрыли, метро прочесали, но миссис Вера Мэдисон, следившая за девушкой, словно провалилась сквозь землю. Саша растерянно сказал:

      – Товарищ Котов, но что жена Мэдисона делает в Москве… – Эйтингон поправил мальчика:

      – Его вдова. Она не просто вдова, милый мой… – для заказа архивной справки времени не оставалось, но Эйтингон никогда не жаловался на память

      – Не просто вдова, – повторил Наум Исаакович, – она с довоенных времен работает на Набережной, которая, впрочем, тогда официально не существовала. Британцы писали о ней в открытых источниках. Она героиня войны, кавалер орденов, сражалась в рядах французского Сопротивления. Партизанская кличка у нее Трезор… – Эйтингон не сомневался, что Трезор появилась в столице не только ради леди Августы:

      – Но Саша не виноват, – вздохнул он, – мальчик ничего не знал о проклятой бабе. Он правильно подумал о Малаховке, но не успел сообщить приметы 880, Рабе и Марии… – Наум Исаакович предполагал, что на дачке сидят именно беглецы из Новочеркасска:

      – Они связались с посольством, – злобно подумал он, – в обход леди Августы… – Эйтингон доверял девушке, считая, что она не может быть двойным агентом:

      – У нее слишком открытая натура, – сказал он как-то раз Саше, – хотя ее отец, генерал Кроу, в свое время почти два года водил нас за нос, притворяясь полковником Вороновым. Но Невеста тебя любит, милый мой. Она не предаст тебя и не разыграет комедию… – девушка была права в своем нежелании возвращаться в посольство Ее Величества:

      – В таком случае ты ее действительно больше никогда не увидишь, – сказал он Саше по телефону, – ее вывезут отсюда под наркотиками, ближайшим рейсом в Лондон… – он услышал недовольный голос:

      – Теперь мне от нее не избавиться, товарищ Котов, а оперативной ценности она не имеет… – Эйтингон почесал паркером седеющий висок. Невесте можно было пустить пулю в затылок прямо сегодня, однако, по мнению Наума Исааковича, такое было непредусмотрительно:

      – Она пригодится в работе, – объяснил он Саше, – когда она вернется в Британию, до секретных сведений ее больше не допустят, но и не расстреляют, – он усмехнулся, – у них расстреливают за измену только военных, остальных вешают. Однако петля ей не страшна, она женщина, а британцы не казнят женщин. Может быть, ее даже не отправят в тюрьму. Она сошлется на любовь, на чувства… – Эйтингон