Наша зима. Проза. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича. Сергей Ходосевич

имя – Сешафи.

      Мне холодно. Я возьму твою жизнь, что бы согреться.

      Моё сердце провалилось в желудок, мысли превратились в патоку, команда «бежать» из головы до ног не доходила.

      Женщина подошла, и ударила меня ножом в глаз. Круша кости, нож вошёл в мозг. Свет померк.

      «Это почтовое отделение а не справошная, пятнадцатое сегодня, ноября»

      – Мужчина, так вы будете забирать бандероль, или нет? – женщина требовательно на меня смотрит.

      – Пятнадцатое чего? – переспросил я у женщины.

      – Ноября – удивлённо ответила она.

      – А октябрь был? – задаю ей очередной вопрос.

      – Мужчина, вы нормальный? – отвечает она.

      Оставив бандероль, выхожу на улицу. Снег, а я в осенней куртке, холодно. В голове каша из дат и событий. Я точно помню, что пришёл за бандеролью в сентябре. События на лавочке помню как наяву. Домой шёл как во сне.

      Проспал до десяти утра. Можно бы и по дольше, но разбудил звонок в дверь. Открываю. За дверью соседка баба Вера, уже лет двадцать работающая в нашем почтовом отделении.

      – Здрасьте баба Вера.

      – Привет милок. Я тебе посылку принесла, чё тебе ходить. Вот, распишись на извещении.

      Расписываюсь, забираю.

      Баба Вера смотрит на извещение, на меня.

      – Ну, ты чё, какой ноябрь? В окошко посмотри. Исправь на сентябрь, да я пойду.

      Захожу на кухню, включаю чайник и разворачиваю бандероль. Сажусь на стул и обхватываю голову руками. Из упаковки появляется жезл Сешафи.

      Конечная

      Пятничный вечер в конце мая. В ярком пятне света остановка» Машиносчётная» на улице Пионерской. Стою, жду автобус. Надеюсь, это будет тридцать второй, а не тридцать третий, идти лишние сто метров к подъезду, поздно вечером никакого желания нет. «Вот же гандон» – вспоминаю своего начальника. Из – за него, так поздно возвращаюсь домой. За границей светового пятна – пьяная компания. Им лет по двадцать, наглые, развязные, шумные. Громко разговаривают, смеются, гремят пивными банками. Скорее бы автобус приехал. Неуютно. Иногда бросаю взгляд в сторону разгорячённой спиртным молодёжи.

      – Ты чё б… вылупился, дядя? В глаз захотел?

      Неприятный голос из темноты заставляет вздрогнуть.

      – Да нет, вы что! Я на вас даже не смотрел.

      – А с х… ли, не смотрел? Мы что, для тебя слишком плохие? Сюда иди!

      – Ребята, мне неприятности не нужны, я сейчас уеду, и больше смотреть на вас не буду.

      Видны огоньки автобуса, через минуту он будет здесь, и всё закончится. Напряжение спадает, сердце сбавляет обороты и его удары не отдаются гулкими толчками в ушах.

      Грубый толчок в спину. Один из компании, просто обошёл меня, и вытолкнул из спасительного света в темноту. От приданного ускорения, с кем – то сталкиваюсь. При ударе, он роняет пиво. Брызги. Мат.

      – Да ты чё, ваще оборзел, урод?

      – Извините, я не виноват.

      Лицо человека