Не делай добра. Ирина Градова

Что за срочность заставила Ивана названивать столько раз? Мономах уже намеревался открыть сообщение, когда раздался стук в дверь. За годы работы заведующим отделением он научился определять визитеров по тому, как они стучат. Пациенты в большинстве своем делали это тихо и нерешительно. Родственники пациентов – требовательно и настойчиво. Коллеги – по-деловому, коротко и громко. Сейчас Мономах не смог определить, к какой категории относится человек по другую сторону двери. Возможно, дело в усталости?

      – Войдите! – крикнул он.

      Дверь отворилась, и на пороге возник незнакомый мужчина. Родственник пациента? Хотя вряд ли – уж слишком официально одет.

      – Владимир Всеволодович Князев? – уточнил незнакомец. А кого он ожидал увидеть за столом личного кабинета зава ТОН, специализированного травматолого-ортопедическо-нейрохирургического отделения?

      – Это я, – ответил Мономах. – А вы?

      – Олег Витальевич Мартынюк, старший оперуполномоченный Выборгского РУВД, – представился вновь прибывший.

      – Что-то я не понимаю…

      – Это ваша визитка, Владимир Всеволодович? – Вместо объяснения Мартынюк протянул ему белый прямоугольник.

      – Ну да, моя – там так и написано, – подтвердил Мономах.

      – Верно. Только там не написано, как ваша карточка оказалась у жертвы преступления.

      – Преступ… погодите, кого убили?

      – С чего вы взяли, что убили?

      – Вы же сказали: «жертвы»!

      – Понятно, – поджав губы, кивнул Мартынюк. Несмотря на то что Мономах не ощущал за собой вины, он почувствовал, что во рту внезапно пересохло. Почему в присутствии представителя органов рядовые граждане теряются и начинают вспоминать грехи, большие и малые, которые могли привести к неожиданному визиту? Будто бы чувство вины изначально заложено в человеке и тихонько дремлет в глубине организма в ожидании как раз такого момента!

      – Простите, что вам понятно? – поинтересовался Мономах.

      – Кем вам приходится Яна Романовна Четыркина? – вновь оставив вопрос без ответа, спросил Мартынюк.

      – Кто?

      – Так зовут жертву.

      – Впервые слышу это имя. Она пациентка?

      – Вам лучше знать.

      – Знаете что, господин… старший оперуполномоченный, – Мономах уже забыл имя-отчество незваного гостя, – я попрошу вас выражаться яснее. Какое отношение эта ваша Четыркина имеет ко мне? Если она пациентка, то не моя, иначе я бы знал. Кого-то из моих врачей? Если так, то из вновь поступивших, иначе, опять же, я бы…

      – Я присяду, не возражаете?

      Не дожидаясь согласия, Мартынюк умостился на диване напротив стола Мономаха, закинув ногу на ногу. При этом стали видны его носки канареечного цвета, абсолютно не подходящие к деловому костюму.

      – Владимир Всеволодович, я вам не враг, – продолжил он, в упор глядя на визави. – Но, вы же понимаете, я должен убедиться…

      – В чем? – перебил Мономах. – Не я ли убийца?

      – Совершенно