Не делай добра. Ирина Градова

но не собирался ее оспаривать и терять возможность дать своим врачам подзаработать: если уж представился шанс, надо хвататься за него обеими руками!

      Он вытащил из шкафа пальто, распахнул дверь и застыл на пороге: из кресла в фойе навстречу ему поднялась мадам Суркова! Он узнал ее сразу и с первого взгляда понял, что в следователе что-то изменилось. Во-первых, она была одета не в траурный наряд своих любимых серо-коричневых тонов, а в симпатичный салатовый костюм, подчеркивающий аппетитные формы, но не выставляющий их напоказ. Во-вторых, ее лицо, красивое, несмотря на полноту, было умело накрашено. И, в-третьих, она улыбалась.

      – Вы… выглядите иначе, – пробормотал Мономах вместо приветствия.

      – Лучше или хуже? – не переставая улыбаться, поинтересовалась она.

      – Гораздо лучше. Не пойму, что произошло!

      – Я сбросила семь с половиной килограммов, – похвасталась следователь. – Следую вашим рекомендациям!

      Однако Мономах понимал, что дело не в этом. Суркова изменилась не только внешне. Раньше в ней присутствовал какой-то надрыв, скрытая печаль. Теперь она прямо-таки источала уверенность. Что-то определенно случилось – может, влюбилась? Говорят, женщин любовь красит. А из мужчин она вытягивает жилы!

      – Вы не на консультацию, надеюсь? – нахмурился он.

      – Боже сохрани! Я специально дождалась окончания приема. Владимир Всеволодович, нам нужно серьезно поговорить. Вы можете уделить мне время?

      – Заходите!

      – Я предпочла бы не здесь. Как насчет кафе напротив?

      – Вы на диете?

      – И поэтому должна есть в определенные часы. Да и вы наверняка голодны!

      Мономах и правда ощущал недвусмысленное посасывание под ложечкой: со времени его раннего завтрака прошло больше восьми часов.

      – Ну, так что вы хотели мне сказать? – поинтересовался он, сделав заказ. Суркова не врала. Попросив у официанта кофе, она достала из сумки пластиковый контейнер с куриным салатом, прикрытым сверху кусочком цельнозернового хлеба. Мономах предчувствовал, о чем пойдет речь, и специально оттягивал этот момент. Значит, делом Яны Четыркиной занялся Следственный комитет! Чем беременная девчонка, терпящая побои от сожителя, могла их заинтересовать?

      – Не делайте вид, что не понимаете, – ответила Суркова, перемешивая вилкой салат. – Я всегда была высокого мнения о ваших умственных способностях!

      – Мне казалось, что Мартынюк – не ваш человек?

      – Районный опер. Ему наше вмешательство не понравилось!

      – Почему? – удивился Мономах. – Разве он не должен радоваться, что с него сняли груз?

      – Дело может стать громким, а кому не хочется снять сливки?

      – Мы об одном и том же деле говорим? Беременная девчушка попала под машину…

      – Вы не все знаете, Владимир Всеволодович, – прервала Мономаха Алла. – Мартынюк считает вас главным подозреваемым по делу, но у меня есть основания не доверять его суждению по причине того, что у нас, похоже, серия.

      – В