Хлебушка хочу. Сергей Марксович Бичуцкий

случаях суеты и толкотни прошли в квартиру и уселись за стол. Да и какая тут толкотня, если больше половины стола оказалась свободной. Но на это никто не обращал внимания. Все были в соответствии с моментом подчёркнуто молчаливы и грустны. Филипп Захарович, как лучший друг почившего взял на себя роль распорядителя, хотя даром красноречия не обладал. Лидия Степановна знала за ним привычки шумно посопеть в случае огорчения, громко крякнуть от удовольствия, или, на худой конец, смачно выматериться. Последнее могло произойти по любому поводу. И в случае радостного возбуждения, и в случае крайнего неудовольствия. А то и просто так. Надо было, по его мнению, что-то сказать, вот он и говорил. И к месту, и не к месту. Вот и сейчас, наполнил немногочисленные рюмки алкоголем и, поднявшись на ноги, произнёс:

      – Пусть земля тебе будет пухом! Спи спокойно, дорогой друг! – сказал короткую речь, опрокинул в рот рюмку водки, хотел крякнуть по привычке, но одумался и сел на место.

      Присутствующие последовали его примеру. После выпитого стали закусывать. Выпили ещё, и ещё раз. Действие алкоголя не очень сказалось на состоянии собравшихся, но всё-таки хоть немного развязало языки. По привычке стали перемывать косточки современной медицине, бездушным и ничего не знающим врачам, но и эта тема не получила своего развития. Не завязывался разговор. Филипп Захарович, чувствуя напряжённость, предложил выпить ещё. Откликнулся только мужик, что с работы Игната Степановича. Больше никто пить не захотел. Выпили вдвоём. Закусили и стали прощаться. Остались только члены семьи. Все молча ковыряли вилками в тарелках. Наступившую тишину прервал неожиданный вопрос Натальи:

      – А завещание Игнат Степанович оставил?

      – Какое завещание? – недоумённо спросила Лидия Степановна, оторвав взгляд от тарелки.

      – Обыкновенное. Как у всех, – невозмутимо отреагировала невестка.

      – Это она про виллу на Канарских островах, – грустно пошутил Санька.

      – Виллу можешь оставить себе, – не приняла шутку Наталья. – Я про квартиру говорю.

      – А при чём здесь квартира? – опять не поняла Лидия Степановна.

      – Ну, как же причём? – стала объяснять Наталья. – Если не оставил завещания, то его доля в равной степени принадлежит троим ближайшим родственникам, Сашке, вам и Семёну.

      – У тебя совесть есть? – попытался остановить её Санька.

      – Чья бы корова мычала! – резко отозвалась Наталья. – Бросил родителей одних, а туда же. Совесть, – оторвав взгляд от тарелки, зло посмотрела на Сашку и с презрением прошипела, – совестливый какой нашёлся.

      – Прекратите! – оборвала Лидия Степановна. Разговор этот в данный момент был настолько неуместен и неприятен, что готова была на всё, только бы закончить его и предотвратить возможное развитие скандала, – поступим по закону. Не переживай, – успокоила Наталью.

      А как же ей не переживать? Первым делом после известия о смерти свёкра обратилась к юристу