Хулиганский роман (в одном очень длинном письме про совсем краткую жизнь). Сергей Николаевич Огольцов

офицеров, потому что там имелась белая голова Ленина на высоком пьедестале.

      Накануне вечером мама нагладила мне брюки через марлю, белую рубашку парадной формы и алый треугольник пионерского галстука.

      Эти вещи она повесила на спинку стула, чтоб утром всё было наготове.

      Когда в комнате никого не было, я потрогал ласковый шёлк пионерского галстука, купленного, по словам мамы, в магазине, но разве такие вещи продаются?

      В то утро светило яркое солнце и мы, четвероклассники, стояли лицом к строю всех остальных школьников.

      Алые галстуки висели у нас на правой руке, согнутой в локте перед грудью; воротники наших рубашек отвёрнуты кверху, чтоб старшеклассникам было удобней повязывать нам наши галстуки; но прежде мы хором торжественно поклялись перед лицом своих товарищей – горячо любить свою родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия…

      А за неделю до конца учебного года я заболел.

      Мама думала, что это простуда, велела мне лежать в постели, но ничем не могла сбить жар и когда температура поднялась до сорока градусов, она вызвала скорую помощь из больницы, потому что ещё через два градуса температура стала бы смертельной.

      Я был слишком вял, чтобы гордиться или пугаться, что за мной одним приехала целая машина.

      В больнице сразу определили, что это воспаление лёгких и начали сбивать температуру уколами пенициллина через каждые полчаса.

      Мне было всё равно.

      Через сутки частоту уколов снизили до одного в каждый час; на следующий день ещё на час реже.

      Вокруг меня в палате лежали взрослые больные из солдат срочной службы.

      Спустя неделю я уже гулял во дворе больницы и весь четвёртый класс вместе с учительницей пришли меня навестить и отдать табель с моими оценками.

      Мне было неловко и, почему-то, стыдно и я вместе с мальчиками нашего класса убежал за угол больницы, но потом мы вернулись и девочки вручили мне подарок от класса – книгу «Русские Былины», которую мне читала баба Марфа, но только совсем новенькую.

      Вот так понемногу и нáчало всё как-то повторяться в жизни…

      Летом нас опять повезли в пионерский лагерь к привычным столовой, бараку, линейкам, «мёртвому часу», родительским дням.

      Правда, кое-что поменялось – как полноправного пионера, меня зачислили в третий отряд и нас, вместе с первым и вторым, возили из лагеря купаться в озере; просто надо подождать одну неделю и чтобы в этот день не зарядил дождь с утра.

      Этот день наступил, погода тоже не подкачала и нас повезли на озеро Соминское в машинах с брезентовым верхом.

      Дорога шла всё лесом, по просеке, и мы перепели все какие знали пионерские песни и мою любимую «ах, картошка объеденье…», и не слишком любимую, но тоже пионерскую «мы шли под грохот канонады…» и вообще все, а дорога никак не кончалась, и меня укачивало на её кочках.

      Потом те, кто сидел у квадратного окошечка прорезанного в передней брезентовой стенке закричали, что впереди над просекой что-то заяснело и мы выехали на заросшую